17 м/с

Рослинская часовня — это всемирная достопримечательность и теперь уже восьмое чудо света. За что настоятели должны приплачивать американскому беллетристу.

Это такая часовня, которая стоит посреди многокилометровой автомобильной стоянки. Хотя раньше стояла посреди лужайки, как это принято у них на острове. Но эстетика резко изменилась, когда сюда хлынули почитатели книги и одноименного фильма из других частей света. Лужайку вытоптали, а местами разрыли в поисках сокровищ тамплиеров. Пришлось ее заасфальтировать и начать извлекать выгоду из парковки. И из лавки при часовне стали извлекать выгоду. Там теперь продают литературу, которую люди, лишенные конфессиональной толерантности, вполне могут назвать бесовской. И еще там лом на свадьбы и похороны. Записываются в очередь, как на ковры во времена моего детства. На свадьбы теперь записываются при рождении, а на похороны — при жизни. Так что отпускать мелкие прегрешения местных поселян просто некогда. Поэтому грехи там теперь отпускают оптом, по Интернету. Вот в каком месте нас встретил в восемь утра историк.

Этот историк, Иан, был очень милым, очень историком и никак не хотел отвечать за поставку тамплиеров. Убеждал, что тамплиеров сожгли во Франции и орден запретили. Я об этом просто ничего не хотела слышать! Но слушала. Потому что развернуться и убежать в истерике «все пропало, все пропало!» было неудобняк и некомильфо. Иан прогнал нас по всей часовне, сгонял на крышу и по окрестностям — с достаточно академичной лекцией. Он рассказал все то, что у него было написано в книжке, которую он нам подарил при встрече. «Где логика? — завывал мой внутренний голос. — Где тамплиеры?!»

И тогда я скрутила свою вежливость в бараний рог и сказала, что я тоже в какой-то мере историк, и тоже писала про тамплиеров, и эти песни уже слышала. А Лена ему это с облегчением перевела. Потому что она тоже впала в недоумение от экскурсии в столь ранний час.

И мы с ней, на разных языках, рассказали историку все, что я знала про тамплиеров. И даже рассказали, как я дружила с последним тамплиером в нашей стране (между прочим, уцелевшим после проклятого 1314 года) и как я искала посвящения. Но последний тамплиер меня не посвятил. Потому что я женщина. Но этот последний тамплиер пообещал, что если я призвана, то это меня найдет.

«И что же?» — спросили мы с Леной историка. Неужели он, историк, думает, что столь почтенный старец, последний, фигурально выражаясь, из могикан отечественных тамплиеров, говорил все это зря?! И неужели он, историк тамплиеров, готов вот так запросто обмануть мои ожидания и подвести столь почтенного человека?!

Иан сконфузился и сказал, что в орден меня не примут. Потому что я женщина.

Ага! Значит, все-таки есть, куда не принимать?

Надо было ковать железо, пока горячо. И мы с Леной вкрадчиво поинтересовались, куда, по его мнению, слились все тамплиеры Шотландии, когда орден запретили? Куда слились их последователи, сыновья, братья и прочие близкие мужского пола? Которых не сожгли?!

Иан сказал, что в Шотландии вообще никого не сожгли. Это же не вульгарные французы.

Тем паче! Ну?!!

И тут Иан позвал нас в гости.

Мы, пока он не передумал, прыгнули в машину и висели у него практически на заднем бампере до самого Эдинбурга, чтобы он не скрылся ненароком.

Он жил в подвальном этаже шикарного дома на центральной площади. К нему вела кованая чугунная калитка, а над калиткой возвышалось очень пафосное крыльцо. У двери стояли кеды для утренних пробежек. И туфли жены историка. Историк напоил нас чаем в зале, заставленном икеевской мебелью. И познакомил с женой. Жену звали Вивиан, как возлюбленную Мерлина. Только в отличие от коварной ведьмы эта была бухгалтершей. В кабинете Иана стояли книги про тамплиеров. Многие из таких стояли и у меня. Только у меня не висел в кабинете тамплиерский плащ. И не стоял тамплиерский церемониальный меч (потому что я женщина и путь в орден мне заказан).

Я спросила, откуда меч и плащ.

— А-а-а, — махнул рукой Иан, — это у нас в магазинчике продается. При ордене.

— Хм-м-м…

— После посвящения можно купить.

— Ясно, — сказала я. Хотя мне ничего не было ясно. Просто это слово я произношу по-английски с неплохим выговором.

Иан сказал, что тоже когда-то искал посвящения. И писал работу про последнюю сохранившуюся святыню тамплиеров. Про голубой штандарт (блю блэнкет), под которым тамплиеры собирались в минуту опасности. И однажды он нашел этот голубой штандарт. Он пришел по найденному адресу. И так — слово за слово, прижился. И стал рыцарем-тамплиером.

(Я припомнила, что тоже читала что-то про этот штандарт. Господи! Да если бы я тогда не щелкала клювом, а вот так решительно кинулась бы и нашла место хранения! Тогда бы им было некуда деваться, раз я их рассекретила! И они были бы вынуждены принять меня в орден. Для безопасности. И я бы сейчас не мучалась, а просто бы сняла фильм про себя. Как я иду в белом плаще с крестом рядом с ведущей в белом плаще с крестом!)

— А где нашли блю блэнкет?

— Да здесь и нашел, — ответил Иан.