17 мгновений рейхсфюрера — попаданец в Гиммлера (огрызок)

— Пока что безопаснее работать именно через дипломатов, — объяснил Закс, — Думаю позже, если вам удастся наладить постоянный контакт с большевиками, можно будет привлечь наших разведчиков в Швеции. Они смогут пересылать сообщения быстрее. Но вы сами понимаете: контакты абвера с большевиками просто опасны, мы тем самым засветим перед советами нашу агентуру. И если никакого мира на самом деле не планируется — агентов лучше не светить, рейхсфюрер.

Я кивнул:

— Само собой, никакого мира не планируется, Закс. Я просто провоцирую Сталина, пытаюсь внести смуту между ним и англичанами, по приказу фюрера, это же очевидно.

Закс на это только плечами пожал:

— Это уже не мое дело, мой господин. Мое дело — связь.

Дело, конечно, не его, но я должен был это сказать. Просто чтобы прикрыть себя на случай возможных проблем. Хотя я отлично отдавал себе отчет, что если информация о моих переговорах со Сталиным просочиться наружу — мне вероятно конец. Тогда я стану в Рейхе врагом для буквально всех, даже для моих людей.

— Верно, Закс, — согласился я, — И вы делаете свое дело хорошо. Я вас повышаю в звании: до обергруппенфюрера. И призываю помнить о секретности порученного вам дела.

Закс просто вытянулся по стойке смирно:

— Благодарю, рейхсфюрер.

И всё. Обрадовался ли Закс — хрен его знает. Судя по всему, у Закса позиция простая: «дедушка старый, ему все равно». И меня это более чем устраивало.

Я с облегчением выбрался из машины спецсвязи на свежий воздух. Меня слегка потряхивало, а уж вспотел я так, что мундир можно было выжимать. Но дело я, пожалуй, сделал, и это главное.

Вольф меня уже ждал:

— Ольбрихт прибыл, рейхсфюрер. С делегацией. Прикажете сразу всех убить? Или арестовать?

— Не нужно, — я поморщился, — Я же дал Ольбрихту гарантии безопасности, так что придется его выслушать. Кроме того, раз он приехал сюда — значит, он храбрый человек. А такие офицеры Рейху еще пригодятся. Вот что, Вольф… Пусть Закса повысят, до обергруппенфюрера. И всем моим связистам из этой машины — выдать премии.

Я очень надеялся, что хорошие деньги заставят этих парней до поры до времени молчать о моих переговорах со Сталиным.

— А железные кресты?

— Железных крестов на сегодня уже выдано достаточно, — отмахнулся я.

— Как скажете, шеф.

— В чьем ведении у нас военные атташе при заграничных посольствах, Вольф?

— Формально? Подчиняются МИДу. Риббентропу.

— А на самом деле?

— На самом деле их всех уже давно курирует абвер.

Я призадумался. Я не помнил, а скорее никогда не знал, кому в Третьем Рейхе подчинялся абвер — мне или военным.

И Вольф, как хороший пёс, почуял настроение хозяина, так что поспешил подсказать:

— Абвер в ведении командования Вермахта, шеф. Не думаю, что сейчас мы можем им доверять.

Я вздохнул:

— Ясно. Благодарю за напоминание. Я все еще не могу отделаться от последствий ночного ритуала в моем замке, Вольф. Это было потрясающе, но темные ритуалы частенько бьют по психике. Поэтому я и слегка не в себе. А тут еще и этот проклятый мятеж, и ситуация с фюрером…

— Понимаю. Ваша работоспособность и воля в этот тяжелый момент поражает нас всех, рейхсфюрер, — Вольф тут же принялся активно осыпать меня комплиментами.

Вообще, этот мужик мне не нравился. Он верен Гиммлеру и исполнителен, но явно трусоват, да и склонен подлизываться не по делу.

Но сейчас мне не до Вольфа. Меня ждал Ольбрихт, и еще судьбы мира.

Эрнст Закс, шеф службы связи СС

Первое покушение, Берлин, 1 мая 1943 10:42

Мятежная военщина ждала меня в конференц-зале клиники «Шарите». В коридоры, ведущие к залу, по моему приказу подогнали целый ᛋᛋ-Sturm (то есть сотню человек), чтобы в случае необходимости, если слова не помогут, решить вопрос пулями.

Но, конечно, хотелось бы избежать силового варианта. Бунтовщики все еще контролировали рейхсканцлярию, Бендлер-блок, Дом Радио и еще несколько ключевых объектов в Берлине. Кроме того: этот заговор против фюрера явно зрел уже давно, так что неясно, сколько у бунтовщиков спящих агентов в Вермахте, в том числе на фронте. Военные все еще могут меня прикончить, а потом радостно продолжить войну с СССР. Причем теперь, когда верхушка Рейха по моей милости отправилась в преисподнюю, Вермахт еще, не дай Бог, может в этой войне и победить.

Ну а что? Заключат мир с англичанами и американцами, откажутся от гитлеровских доктрин о «славянских унтерменшах» и продолжат свой «крестовый поход против коммунизма». Только теперь будут воевать в союзе с Западом, да еще считать себя праведниками, а не нацистами-фанатиками и утверждать, что «воюют против Сталина, а не против русского народа». При таких раскладах их военная, экономическая и идеологическая мощь возрастут многократно. А вот меня такой вариант не устраивал совершенно. Тем более меня не устраивало, что я создал такой вариант моими собственными руками, фактически помог германской военщине.