17 писем А. Толкачёва к студентам

Поскольку наша поездка курировалась Волго-Донским пароходством… Смотрите, как интересен наш язык – пароходов нет, а хорошее слово «пароходство» осталось. В самом деле, не в «теплоходство» же его переименовывать! Так вот, повезли нас по Волге на место, где кто-то придумал «возлагать» (не знаю соответствующего слова) на воду цветы и венки в память о погибших защитниках Сталинграда. Глядя на город и статую с борта теплохода, мне пришла кощунственная мысль, которой я испугался. Так уж мы были устроены и воспитаны, что высказывать свои сомнения в правильности решений Партии и Правительства – себе дороже. Мои же сомнения, вдобавок, касались священного места, места памяти народной о тысячах и тысячах погибших в этой чудовищной битве. Да, это место придумали и соорудили здесь, насыпали огромный курган, продумали ритуалы, воздвигли невероятного размера монумент, символизирующий «Родину-Мать, которая звала сыновей начать победоносное изгнание врага». Позвольте, позвольте… Враг рвался за Волгу, но и по позе «матери», и по географии расположения монумента получалось, что «Родина» звала вперёд… врага. Язык мой – враг мой, – я не утерпел и шёпотом поделился этими крамольными соображениями с местным товарищем – начальником одного из отделов культуры. «Молчите-молчите…», – ещё более тихим шёпотом сказал он. – «Мы это видели, и даже говорили, но нас никто слушать не стал».

А мы-то, дураки, в своих фильмах стараемся следить за географией и др. «мелочами»!

Следующую «Родину-мать» решено было соорудить в Киеве, размерами, естественно, «переплюнув» волгоградскую. (Счастливейшее время, друзья! Как же доступна стала любая информация, благодаря Интернету. Хотите поучаствовать в «патриотическом аттракционе» – подняться на смотровую площадку на щите? Хотите узнать размер этого щита и «восторгнуться»? Пожалуйста).

Монумент «Родина-мать зовёт»

Но я хочу рассказать то, чего вы не найдёте в Интернете. Посмотрите внимательно на эту спокойную тётеньку в странном балахоне. Киевляне недовольно ворчали: «Поставили нам тут какую-то Аллу Пугачёву…». Не угодишь им, этим хохлам. Долго её сооружали – целых девять лет. Вучетич, придумав её, скончался, и неизвестно толком, как далеко впоследствии отошли от его замысла украинские скульпторы. Не смущает ли вас, дорогие господа-товарищи, странное оружие в руке этой тётеньки? Зловредные киевляне и над этой воинской деталью потешались: «Пугачиха на кухне, с ножиком и разделочной доской». Говорят, что «ножик» этот должен был быть гораздо длиннее, но не рассчитали ветровые и прочие нагрузки и обкорнали грозное оружие возмездия до размеров гладиаторского меча, удобного в пешем сражении. У волгоградской босоногой «матери», несмотря на непонятные одежды, меч русский, киевлянка же, одетая ещё более странно, вынуждена довольствоваться римским мечом. Ладно-ладно, сойдёмся на том, что он – скифский. Теперь всем нам легко зубоскалить, а у ребят там сердечные приступы, говорят, постоянно случались – норовила будто бы постоянно тётенька лечь. Вместе со всей 102-метровой конструкцией. Каждый год, говорят, под неё сотни тонн бетона и жидкого стекла закачивали. Удержали её от такого некрасивого поступка. Слава Богу! И стиль «академический, в рамках социалистического реализма» здесь, на мой взгляд, несколько претерпел изменения.

Киевская «Родина-мать»

Если эти разглагольствования показались не относящимися к теме выбора натуры в кино, считайте, что в них я затронул тему, вынесенную в заглавие данного письма.

* * *