17 признаний

Я принялась резать плотные веревки на его синих, с мотающейся кожей запястьях. На это ушло около двух минут. Пашка дёрнул плечами и выкарабкался из оставшихся, не до конца срезанных, истончившихся верёвок. Резко сгибать или опускать руки он не стал, ведь им надо привыкнуть, а крови – равномерно распределиться и зациркулировать. Сперва левую, затем правую, он согнул руки в локтях. Потом разработал круговыми движениями кисти и несколько раз согнул-разогнул пальцы.

Потом он выпрямился, сел и подцепил кончик верхнего слоя скотча. Рот растянулся медленно и волнообразно слева направо. Затем то же самое он повторил с двумя оставшимися слоями.

Прямоугольный грязный отпечаток тянулся от щеки до щеки. Красные губы, налившиеся кровью, были сочно-бордовыми, не алыми, не розовыми. Они были неестественного цвета, словно накрашены помадой.

Первое, что он сказал, было:

– Прости, Вера. Я осознал. Я всё осознал. Больше никогда так не буду. Ты простишь меня, Верусик?

Я никогда не врала Пашке.

– Семьдесят один час, двадцать четыре минуты, пять секунд. Будешь ещё пожирать что-то в тайне от меня – наказание ужесточится.

Он скрыл лицо за ладонями и сматернулся.

– Верусик, что мне сделать, чтобы ты этого больше не повторяла? – нежно гладя меня по щекам и губам, спрашивает Пашка.

Я принялась разрезать верёвки на ногах, постепенно сгибая каждый его палец. Сначала на правой ноге, затем на левой. Потом согнула все пальцы сразу. Так нужно делать, чтобы избежать электрических разрядов, вызванных затеканием конечностей.

– Жрать то, что готовят, – сказала я. – А пока отдыхай. Со временем получится.

Огуречный рассказ

Зайдите в комнату и закройтесь на ключ.

В ванную, в кухню, на балкон – неважно.

Главное, чтобы рядом не было

___________________________

ваших детей.

Меня зовут Галя. Я пью только крепкий кофе без сахара. Иногда я добавляю овсяное молоко и корицу, но тогда это получается не совсем кофе. Если знаете, что такое молочный улун, то что-то похожее.

Я пишу картины в стиле импрессионизм. Но бывают моменты, когда я сминаю завершённую картину, ломаю холст о колено и за несколько минут пишу неопрятный постмодерн, который занимает первое место на конкурсе рисунка и через месяц идёт на столичную выставку в Арт-хаус.

Я держу строгий деловой стиль в одежде. Чёрный низ, светлый верх. Волосы в хвост. Туфли на шпильке. Примерно три дня в неделю я ношу бесформенный голубой балахон и белые кожаные кеды с блестящими шнурками. На голове у меня то пучок, то две косички. Бывает и такое, что я крашу волосы в красный. К концу следующего дня они светло-розовые.

Я работаю в «З'aре». В наш отдел заходит миллион покупателей. Им всем что-то надо.

Я люблю развешивать вещи на вешалки, но немного больше люблю складывать их на полочки.

Я полюбила сорокаминутные обеденные перерывы, оттого что почти научилась в них укладываться. Десять минут на туалет. Десять минут на «достать и разогреть еду». И двадцать – на то, чтобы посмаковать.

Обычно я беру на работу курицу с рисом и печёной тыквой, а иногда могу взять большой «Биг Тейсти» или «Шримп Ролл» в маркете за углом. Могу взять термос с горячим чаем с лимоном и мёдом, а могу и не брать, потому что пью свежесваренный кофе.

Когда мне грустно, я курю «Мальборо». Когда весело, я стреляю сигареты у прохожих и составляю собственную пачку. Сейчас в моей настрелянной: три «кента» с кнопкой, один «Винстон» и один «Ричмонд». Разный калибр с разных мест.

Я никогда не ссорюсь с людьми, но меня почему-то называют рыжим Гитлером.

Я могу заснуть в метро и проехать пару станций, однако это меня не злит. Я, наоборот, рада, что организм отдохнул и готов к работе. В общем, моё правило – не раздражаться, если подводишь себя. Надо уметь создавать спокойствие и быть налегке.

А сегодня я снова пишу Денису эсэмэски и говорю, что хочу встретиться. Он отвечает, что ждёт моих фоток. Горячих и сладких, как какао.

– А если я не вышлю сегодня, – пишу я, – мы не встретимся?

Я обычно чувствую, когда он мешкает с ответом. С ним так сложно. Вечно у него какие-то загоны. На той неделе присылала ему фотографии, где я привязана скакалкой к кровати и полностью обнажена. А позавчера я слала ему пальчики в киске, вид снизу. Он попросил, чтобы мои ногти были лимонного цвета. Пришлось вечером с грязной головой бежать в магазин за лаком. Но именно лимонного там как раз не оказалось. Я вышла из ситуации таким образом: нанесла два слоя белого лака, а сверху покрыла одним слоем ярко-жёлтого.

Вчера он получил мои фотографии в чёрном платье с декольте. Пришлось пойти в бутик, взять платье и направиться в примерочную, чтобы отснять перед зеркалом и скинуть ему.