170000 километров с Г. К. Жуковым

Все это записал в свой актив Макартур. С утроенной энергией он продолжал законотворчество в Японии, а в США приближались очередные президентские выборы. Генерал показал себя успешным политиком, и ширилось движение его обожателей, попытавшихся продвинуть на этих, 1948 года, выборах Макартура в американские президенты. Благодарные японские торговцы в Токио и многих других городах украшали витрины своих магазинов лозунгом: "Мы, японцы, хотим иметь Макартура президентом". Носили значки с сентенциями в этом духе. Исход выборов решился, конечно, не в Японии, а в США. Чтобы стать полноправным кандидатом и принять участие в политической борьбе, нужно было уйти в отставку. Это означало утрату завидного положения американского проконсула в Японии, утрату практически всего в надежде на эвентуальное президентское кресло. Макартур с советниками не решились рискнуть. Еще нарастить политические мускулы.

В самое ближайшее время эпохальные события вытолкнули Макартура на мировую арену отнюдь не политиком, а в привычной роли военачальника. В июне 1950 года разразилась война в Корее. Она явилась катализатором гонки вооружений на Западе, планы военного строительства НАТО обрели плоть и кровь, а Макартуру принесла одни огорчения. Правда, он сумел удержаться на Корейском полуострове летом 1950 года, подготовил и провел успешную операцию. 15 сентября 1950 года под его личным наблюдением высадился громадный десант в Инчоне, глубоко в тылу победоносной армии КНДР. Казалось, вернулись золотые дни Окинавы и Гуадалканала - во главе десантников шла первая дивизия морской пехоты США, закаленная в боях на Тихом океане. Обстоятельно, без особой спешки генерал повел свои войска на север, подавляя противника чудовищной огневой мощью.

Трумэн с возрастающей тревогой следил за действиями Макартура. Не требовалось особой проницательности, чтобы понять - Макартур идет к границам СССР и КНР во главе сборных интервенционистских войск. Выяснить намерения Макартура было невозможно, хотя Трумэн слетал на остров Уэйк для встречи 15 октября с высокомерным полководцем, предпочитавшим, чтобы президенты прибывали к нему, а не он в Вашингтон. Макартур заверил Трумэна - к новому году кампания в Корее завершится. Президент наградил его медалью, а своим ближним, припомнив военные денечки 1918 года во Франции, прошипел: "Если бы он был лейтенантом в моем подразделении и шлялся в таком виде, я бы так врезал ему, что он бы слетел с копыт!" Пятизвездный генерал беседовал с подтянутым отставным полковником артиллерии, каким был Трумэн, с расстегнутым воротником мундира, в старой мятой фуражке.

Американцы не одержали победы ни к новому, ни в новом, 1951 году. Китай пришел на помощь корейской армии. Советские летчики прикрыли небо над северными районами Кореи и Маньчжурией. Под ударами воспрянувшей духом корейской армии и китайских соединений "войска ООН" откатились примерно к 38-й параллели, где и окопались. В войне тупик! Взбешенный Макартур потребовал сбросить 30-50 атомных бомб на Маньчжурию. Устроить зону смерти из радиоактивного кобальта вдоль северной границы Кореи и развязать войну против КНР. Коль скоро Вашингтон не торопился поддержать его, Макартур рвал и метал, не препятствуя преданию гласности его брани в адрес правительства и звонкой сентенции "Мы должны победить, победе замены нет". 11 апреля Трумэн прогнал генерала с его поста, что дало повод Макартуру наконец вернуться в США.

На родной земле, в Соединенных Штатах, Макартура встретили даже не как национального героя, а, пожалуй, как высшее существо. Энтузиазм по поводу прибытия генерала перешел в истерию. Выступая 19 апреля перед конгрессом и страной - 30 миллионов телезрителей, включая правительство, Макартур поносил политиков, якобы не давших ему возможности одержать победу. В ответ на отработанные абзацы речи с мест в Капитолии раздавались возгласы: "Мы слышали голос бога!", иные проливали слезы. Трумэн открыл членам правительства: "наш великий плешивый полководец с крашеными волосами" произнес речь, каковая не больше чем "стопроцентное дерьмо", а "эти распроклятые идиоты - конгрессмены льют слезы как бабы".

Май - июнь генерал препирался в сенатском комитете по поводу политики США. Он утверждал, что нужно захватить всю Корею, попутно "подорвав и сведя на нет способность Китая вести агрессивную войну". Оппоненты генерала, ключевые министры и высшие военные, утверждали в комитете, что курс Макартура означает "не ту войну, не в том месте, не в то время и не с тем врагом" (председатель комитета начальников штабов генерал О. Брэдли). "Слушания" в комитете кончились ничем. Стороны разошлись, каждая уверенная в своей правоте.