170000 километров с Г. К. Жуковым

А. Б.: Во время сражения в Померании Георгий Константинович не покидал штаб фронта, который передислоцировался на запад. Из Гнезно мы переехали в Биренбаум - небольшой городок на берегу озера. Маршал не отрывался от штабных дел, и, выкраивая время, я с увлечением гонял на трофейном мотоцикле, пятисоткубовом БМВ Р-51. Доставил "развлечение" и Лиде Захаровой. Она уселась у меня за спиной, и мы понеслись. Судя по писку, доносившемуся сзади, Лида слегка перепугалась. Я не утратил навыки мотогонщика. Очень она благодарила за прогулку, но больше проехаться со мной почему-то не захотела.

Из Биренбаума - в Ландсберг, на реке Варга, вблизи от Одера. Мне довелось немало поездить по основному шоссе от Познани на Берлин. Оно наглядно свидетельствовало о том, какие трудности преодолели наши люди на кровавом пути к столице разбойничьего рейха. От самой Познани начинались укрепления - доты, прикрытые многими рядами колючей проволоки, заграждения всех видов, надолбы, эскарпы. Противотанковые рвы тянулись вправо и влево от шоссе насколько хватал глаз. Пересечения их с дорогой наскоро засыпаны щебенкой. При внимательном взгляде на бетонном полотне шоссе были видны места, где были извлечены мины.

Ближе к Одеру подстриженные "под фокстрот" деревья уступали место ухоженному Королевскому лесу, в котором виднелись шикарные виллы. Доты становятся все мощнее, а шоссе пересекали окопы, непосредственно прикрытые глубокими противотанковыми рвами. Благоустроенное шоссе изобиловало всевозможными дорожными знаками, предупреждавшими о каждом повороте, спуске, подъеме. Среди них на свежевытесанных досках указатели - до Берлина столько-то километров (80 или 60). На русском языке!

Немецкие города вдоль шоссе были практически пустыми, жители ушли с отступавшими войсками. Так что трудностей с расквартированием в Ландсберге не было. Однако вскоре появилось население. С запада шел поток людей, освобожденных от фашистской каторги, - русские, украинцы и, конечно, вездесущие поляки, которые по-хозяйски располагались где могли. Тащили все, грузили на телеги, брички - и на восток, в Польшу. Они проявляли внимание к нам, над перегруженными экипажами рдели красные знамена и флажки. Видимо, страховка, чтобы не задержали с добром.

В Ландсберге Жуков напряженно работал, завершалась подготовка Берлинской операции. С раннего утра до поздней ночи у него шли совещания. Итогом одного из них был неожиданный ночной выезд в поле, где на импровизированном полигоне вспыхнули и быстро погасли сильные прожекторы. Потом мы узнали об этой жуковской новинке - ослепить врага в ночной атаке. Пожалуй, в том апреле Георгий Константинович держал себя примерно так, как в дни битвы за Москву, суровый, сосредоточенный, малоразговорчивый.

Таким он был во время вылетов в Москву и обратно. Последняя из этих поездок пришлась на самое начало апреля. Мы, кому выпало счастье быть рядом с маршалом, понимали - в Кремле наконец решили штурмовать Берлин. Для глаза фронтового водителя картина была понятной. Надежная защита с воздуха дала возможность перебрасывать войска и при дневном свете. Хорошенькие как на подбор на весеннем солнце регулировщицы четко справляются со своими обязанностями в потоке войск и техники. Иногда воинские колонны шли в несколько рядов в одном направлении и рассасывались где-то за Одером в районах сосредоточения.

К глубочайшему сожалению, в эти дни меня поразил недуг, не тяжелый, но достаточно болезненный - фурункулез. Какие бы ни были причины (наверное, самая главная - война, подорвавшая силы), голову повернуть было нельзя, шея скрылась под многослойной повязкой из бинтов. Было до слез обидно оказаться своего рода "инвалидом" в историческое время. О том, чтобы не только возить маршала, но и выполнять отдельные поручения, и речи не могло быть. На командный пункт армии В. И. Чуйкова к началу штурма Берлина Жукова отвез Витя Давыдов. Георгий Константинович оставался там несколько дней и только после прорыва немецкой обороны на Зееловских высотах вернулся в Ландсберг.

О великом сражении за Берлин написано и сказано очень много, и думаю, что мне не стоит рассказывать о происходившем, тем более что я непосредственно там не был. Стоит разве подчеркнуть: с момента возвращения с командного пункта Чуйкова до капитуляции немцев в Берлине Жуков не покидал штаб, который за эти дни передислоцировался из Ландсберга в Штраусберг. Круглые сутки с запада доносилась тяжелая канонада, а по ночам на горизонте полыхало зарево. До столицы рейха отсюда было с полсотни километров.