18 брюмера Луи Бонапарта

После того как Учредительное собрание 29 января 1849 г. само сломало свое последнее оружие, министерство Барро и друзья порядка принялись беспощадно травить его. Они не упускали ни одного случая, чтобы унизить его, и вынудили у бессильного и отчаявшегося в самом себе Собрания законы, лишившие его последнего остатка уважения со стороны общества. У Бонапарта, поглощенного своей навязчивой наполеоновской идеей, хватило дерзости публично использовать это унижение парламентской власти. А именно, когда Национальное собрание 8 мая 1849 г. выразило порицание министерству за занятие Чивита-Веккии генералом Удино и приказало вернуть римскую экспедицию к приписываемой ей цели, — Бонапарт в тот же вечер опубликовал в «Monileur» письмо к Удино, в котором он поздравлял генерала с его геройскими подвигами и, в противоположность занимающимся бумагомаранием парламентариям, уже принимал позу великодушного покровителя армии. Роялисты посмеивались над этим: они были уверены, что они его дурачат. Наконец, когда Марраст, председатель Учредительного собрания, усомнившись па минуту в безопасности Национального собрания, вызвал на основании конституции одного полковника с его полком, тот отказался явиться на вызов, ссылаясь на дисциплину, и предложил Маррасту обратиться к Шапгарнье, который отказал Маррасту, язвительно заметив, что он не любит baioonettes intelligentes. В ноябре 1851 г. объединенные роялисты, готовясь начать решительную борьбу с Бонапартом, пытались в своем пресловутом законопроекте квесторов провести принцип непосредственного вызова войск председателем Национального собрания. Один из их генералов, Лефло, подписал законопроект. Но тщетно голосовал за него Шангарцье, тщетно Тьер превозносил осмотрительную мудрость покойного Учредительного собрания. Военный министр Сент-Арно ответил ему так, как Шангарнье ответил Маррасту, и его ответ был покрыт аплодисментами Горы!

Так партия порядка, еще будучи лишь министерством, а не Национальным собранием, сама заклеймила парламентарный режим. И она поднимает крик, когда переворот 2 декабря 1851 г. изгоняет его из Франции!

Пожелаем ему счастливого пути!

Часть III

28 мая 1849 г. Законодательное национальное собрание открыло свои заседания, 2 декабря 1851 г. оно было разогнано. Этот период охватывает время существования конституционной, или парламентарной, республики.

В первой французской революции за господством конституционалистов следует господство жирондистов, за господством жирондистов следует господство якобинцев. Каждая из этих партий опирается на более передовую. Как только данная партия продвинула революцию настолько далеко, что уже не в состоянии ни следовать за ней, ни тем более возглавлять ее, — эту партию отстраняет и отправляет на гильотину стоящий за ней более смелый союзник. Революция движется, таким образом, по восходящей линии.

Обратное происходит в революции 1848 года. Пролетарская партия выступает как придаток мелкобуржуазной демократической партии. Последняя ей изменяет и способствует ее поражению 16 апреля, 15 мая и в июньские дни. Демократическая партия, в свою очередь, опирается на плечи буржуазно-республиканской партии. Не успели буржуазные республиканцы почувствовать себя твердо на ногах, как они сбрасывают с себя докучливых товарищей и сами опираются на плечи партии порядка. Партия порядка поводит плечами, опрокидывает буржуазных республиканцев и сама спешит усесться на плечи вооруженной силы. Она еще продолжает думать, что сидит у нее на плечах, когда в одно прекрасное утро обнаруживает, что эти плечи превратились в штыки. Каждая партия лягает напирающую на нее сзади партию и упирается в спину той партии, которая толкает ее назад. Неудивительно, что в этой смешной позе она теряет равновесие и падает, корча неизбежные гримасы и выделывая удивительные курбеты. Революция движется, таким образом, по нисходящей линии. Она оказывается втянутой в это попятное движение еще прежде, чем была убрана последняя февральская баррикада и установлена первая революционная власть.