18+, или Последний аргумент

Теперь, душной брайтонской ночью, Валенсия, мечась по своей постели, говорила себе: а чем этот Стэнли отличается от ее отца и от того орангутанга? Наверняка такое же животное. И, убедив себя в том, что «этого не будет, потому что этого не будет никогда!», успокоилась и уснула в четвертом часу утра. Но и во сне ей снился огонь и какие-то раскаленные угли, по которым она шла босиком.

А в десять с копейками она уже была в Манхэттене, в своем магазине на 47-й улице. После дождливой ночи здесь было душно, Валенсия включила кондиционер. Салон с пустым еще прилавком и итальянским диваном и задняя комната с холодильником наполнились самолетным гулом. Валенсия открыла холодильник, достала высокую початую бутылку кока-колы и жадно прильнула к ее горлышку. Но не успела сделать и двух глотков, как звякнул колокольчик оставшейся незапертой уличной двери. Едва не захлебнувшись, Валенсия выглянула в салон – кого там принесло, она же не вызывала ни Григория, ни Виктора!

Стэнли стоял на пороге, занимая своей фигурой весь дверной проем. Наверное, чтобы войти, ему пришлось даже пригнуться. А теперь с «дипломатом» в левой руке он стоял, как атлант, на плечах которого лежала притолока, и лучистыми глазами Джонни Деппа спокойно осматривал ее магазин.

– Доброе утро, – сказал он, увидев Валенсию.

Поскольку Стэнли вошел буквально через минуту после нее, то, скорее всего, он тут давно, и был где-то рядом, в соседнем магазине у своего или отцовского клиента. Теперь, не дождавшись ее ответа, он правой рукой неспешно ощупал бронированную дверь, потом осмотрел сигнализацию в уличной витрине, под прилавком и под кассовым аппаратом, а также еще выключенную видеокамеру в верхнем углу над прилавком и записывающий блок в задней комнате. Зачем-то попросил открыть еще пустой сейф. Когда его глаза остановились на бутылке кока-колы, Валенсия наконец открыла рот:

– Хотите коку?

– Да, – сказал он.

В задней комнате сесть было не на что, Григорий еще не привез стульев, а в салоне был только диван.

– Извините, у меня еще нет ни стаканов, ни чашек… – сказала Валенсия.

Стэнли молча взял из ее рук кока-колу, сел посреди дивана, тремя глотками опорожнил бутылку, открыл черный «дипломат» и кивнул на место рядом с собой.

– Садитесь, оформим страховой договор.

– Извините, я сегодня без чековой книжки…

– Хорошо, чек пришлете по почте. Садитесь.

Она знала, что рядом с ним садиться нельзя, потому что даже вот так, на расстоянии ее накрыло жаром такого желания, что спазмом свело весь низ живота. Но и не сесть было уже невозможно. Она сглотнула какой-то ком в горле, села подальше от него, у бокового валика дивана и обреченно закрыла глаза.

– Что с вами? – услышала она его голос. – Что-то не так? Вам плохо?

Да, все было не так, как она планировала, но с этим уже ничего не поделаешь, в «Розарии № А08» не учили, что делать, когда не ты притягиваешь мужчину, а он притягивает тебя сильнее любого магнита. Или это сработал комплекс Электры, и ее гены опознали в нем ее отца? Но неужели когда-то, двадцать шесть лет назад, молодой доктор Эстебан Херар точно так же притянул к себе ее мать?..

– Что случилось? – снова спросил Стэнли. – Я могу вам помочь?

«Можешь, – подумала она, – ты – можешь. Просто протяни руку и обними меня!»

И он услышал! Хотя она не открывала рта, он действительно протянул огромную правую лапищу, обнял ее за талию и, словно котенка, поднял и посадил к себе на колени. Да, все ее 176 сантиметров и 68 килограммов – одним-единственным жестом! А в следующую секунду его мягкие губы уже осушали слезы на ее щеках. И вдруг она с каким-то даже хрипом одним-единственным выдохом выдохнула всю свою деловую решительность бизнесвумен, весь свой тренинг в гэбэшном «Розарии», всю свою целеустремленность и далеко идущие планы. И не то как родному отцу, не то как будущему любовнику сама открыла губы навстречу его теплым и мягким губам.

Господи, что это было? Что случилось с ней на этом диване? Никогда, ни с Марком, ни с Ребером и вообще ни с одним из мужчин, которые были у нее в жизни, у нее не было того, что произошло с этим Стэнли! И дело не в порнухе, забудьте! Никакая «Эммануэль», никакой Марлон Брандо в доисторическом фильме «Последнее танго в Париже» и никакие порносайты не покажут вам то, что делал с ней этот Стэнли на итальянском диване, на полу, на пустом прилавке и просто на весу, в воздухе! И что она делала с ним без всякого Баха, Шнитке и прочих гениев музыки… Да, впервые в жизни не Валенсия трахала мужчину, не она дирижировала этим процессом и «командовала парадом», а ее трахали, факали, имели, и это оказалось полнее, глубже, мощней и чувственней, чем все ее предыдущие сексуальные опыты. Оказалось, что отдаваться мужчине, быть скрипкой, флейтой, виолончелью и просто сосудом в его руках, быть для него послушной девочкой, котенком и даже игрушкой, которую он заполняет, почти разрывая, своим могучим, горячим и буквально намагниченным Столбом, пульсирующим токами бешеной энергии, – вот в чем, оказывается, воистину божественное и губительное предназначение женщины.