1812 год

Продовольствие наступающей и преследующей армий представляет всегда большие трудности, так как к моменту образования продовольственного склада армия уже успевает вновь продвинуться на известное расстояние и для своевременного снабжения требуется огромный транспорт. Эти трудности растут с уменьшением населенности и количества посевов в стране. У продвигающегося вперед имеются только два выхода, которые могут облегчить его положение. Во-первых, время от времени ему может удастся захват продовольственных складов отступающего; во-вторых, не будучи вынужден, как последний, держать свои силы в совокупности крупными массами, он может их дробить и, следовательно, в большей мере довольствовать войска за счет средств местного населения.

В России оба эти выхода отпадали: первый - потому, что русские большей частью поджигали свои магазины и даже большинство сел и городов, которые они оставляли позади себя, второй - по причине малонаселенности страны и недостатка проселочных дорог. Для того чтобы не закрывать окончательно этот второй выход, Наполеон все время вел армию тремя колоннами, из которых колонны, шедшие справа и слева от большой дороги, по большей части состояли каждая из одного корпуса, т. е. составляли вместе от 30 000 до 40 000 человек. Из обстоятельного изложения некоторых французских писателей видно, что этим колоннам приходилось в походе преодолевать большие трудности, и они обычно заканчивали переход поздно ночью с огромной затратой излишних усилий.

Поэтому трудности продовольствия должны были очень рано сказаться во французской армии, и это было совершенно очевидно.

Большой недостаток в фураже терпела также кавалерия; то, что можно было найти на ближайших к дороге полях, было уже использовано русскими; фуражировки приходилось совершать на известном удалении, и корм был в этих условиях недостаточным.

Но главное затруднение составляла вода. Обычно уже русский арьергард находил все колодцы вычерпанными, а более мелкие ручьи - приведенными в состояние полной непригодности, поэтому ему приходилось довольствоваться более значительными речками и небольшими озерами, которые встречались не везде. Но так как русские имели возможность заблаговременно производить рекогносцировку и выбирать для расположения наиболее удобное место, то зло для них не было так велико, каким оно часто являлось для французского авангарда, который не мог выслать вперед рекогносцеров и, как общее правило, должен был располагаться там, где натыкался на русский арьергард. При этом не имелось специальных карт страны кроме так называемой "подорожной карты", которую французы воспроизвели в увеличенном масштабе и перевели на французский язык. Однако, при малом масштабе русского оригинала далеко не все населенные места были нанесены на ней и в еще меньшей мере мелкие особенности местности.

В памяти автора еще ярко сохранилось впечатление об удручающем недостатке воды во время этой кампании; никогда в жизни ему не приходилось в такой мере страдать от жажды: приходилось черпать влагу из самых отвратительных луж, чтобы избавиться от этой жгучей муки; что же касается мытья, то часто целыми неделями о нем не было и речи. Можно себе представить, как от этого страдала кавалерия; французы же, как уже было сказано, должны были страдать от этого вдвое больше. Хорошо известно, в каком плачевном состоянии французская кавалерия прибыла в Москву.

У русского арьергарда вошло в обыкновение поджигать занятые им деревни при оставлении их. Жители обычно еще раньше разбегались; все, что можно было найти из продовольствия и фуража, тут же поедалось, так что единственно, что еще оставалось - это деревянные строения, не представлявшие в этой местности особой ценности. В этих условиях не слишком заботились о сохранении их от слома или пожара, и одного этого уже было достаточно для разрушения большинство этих домов. То, что вначале было плодом небрежности и необдуманности, постепенно превратилось в правило, которое стало распространяться на небольшие и даже более крупные города.

Мосты также подвергались разрушению, у верстовых столбов уничтожали обозначение числа верст, что ликвидировало превосходное средство ориентировки. Французам часто нелегко было выяснить, на каком именно пункте дороги они находятся, так как местные жители встречались крайне редко.

Вследствие всех этих затруднений продвижение французов частью задерживалось, частью же чрезвычайно затруднялось и разрушительно действовало на силы людей и лошадей. Французам потребовалось 12 недель для того, чтобы от Ковно дойти до Москвы, что составляет всего только 115 миль; из выступивших из Ковно свыше 280 000 человек достигло Москвы не более 90 000 человек.