1812 год. Пожар Москвы

Утро 14 сентября[7] было холодным и пасмурным. В 8 часов утра в Малых Вязёмах император Наполеон вместе с начальником Главного штаба маршалом Д.А. Бертье сел в карету и отправился по дороге на Москву[8]. Проехав до д. Юдино, карета остановилась: впереди был большой овраг, мост через который оказался сожжен отступавшими русскими войсками. Французские саперы начали восстанавливать мост, но до окончания работ было еще далеко. Наполеон вышел из кареты, сел на коня по имени Эмир и, сопровождаемый дежурными эскадронами, отправился дальше[9]. Не доезжая верст 12 до Москвы, вероятно в с. Спасском, Наполеон был встречен королем Неаполя, командующим резервной кавалерией И. Мюратом, едущим от авангарда. Здесь, вправо от Московского тракта, возле красивой церкви Спаса Нерукотворного, стоящей на пологом берегу р. Сетуни, состоялся более чем часовой разговор французского императора с Неаполитанским королем. Прохаживаясь по церковному двору, Мюрат доложил о том, что произошло утром на подступах к Москве, а Наполеон изложил свои соображения по поводу намерений русских и отдал приказы на дальнейшие действия авангарда[10]. Что мог сообщить Мюрат Наполеону, и какие приказы мог отдать ему император?

13 сентября основные силы русской армии вышли из д. Мамоновой и вплотную подошли к Москве, расположившись в 2-х верстах впереди Дорогомиловской заставы. В 11 часов вечера русская армия вошла в город и начала продвигаться по его улицам, выходя на Рязанскую и, частично, Владимирскую дороги. Арьергард русской армии, находившийся под командованием генерала от инфантерии М.А. Милорадовича, к вечеру 13-го расположился примерно в 10 верстах от Москвы, близ Фарфоровых заводов. Чуть дальше к Москве, перпендикулярно Большому тракту, впереди Поклонной горы, были разбросаны по холмам недостроенные русские укрепления[11].

В тот день, 13 сентября, в 9 утра авангард французской армии во главе с Мюратом подошел к д. Перхушково[12]. Не встретив сопротивления, Мюрат, миновал деревню и двинулся дальше. Он шел медленно, пытаясь выяснить намерения врага, которые были еще не вполне ясны. Французское командование было почти уверено, что русская армия отступает к Москве, но, продвигаясь все ближе и ближе к столице, почему-то не решается на новое сражение. Если бы в намерениях русского главнокомандующего М.И. Кутузова, как считал Наполеон, было оставить Москву, ему логичнее было бы уже изменить направление отхода и устремиться либо на север, прикрывая Петербург, либо, что более вероятно, выбрать южное направление.

В половине 9-го вечера 13 сентября Наполеон поручил Бертье отправить Мюрату следующее письмо: «Если неприятель не находится перед вами, то надо опасаться, не перешел ли он вправо от вас, на Калужскую дорогу. В таком случае очень возможно, что он бросится на наш тыл. Неизвестно, что делает Понятовский (дивизионный генерал Ю.А. Понятовский, командир 5-го армейского (польского) корпуса. — В.З.), который должен находиться в двух лье вправо от вас. Прикажите ему двинуть свою кавалерию на Калужскую дорогу. Император остановил здесь корпуса Даву (маршал А.Н. Даву, командир 1-го армейского корпуса. — В.З.) и Нея (маршал М. Ней, командир 3-го армейского корпуса. — В.З.) до тех пор, пока не получит от вас известий о том, где находится неприятель. Его величество с нетерпением ожидает известий о том, что происходит на вашем правом крыле, т. е. по дороге из Калуги в Москву»[13]. Действительно, вечером 13-го, император, находясь в усадьбе Малых Вязём, выразил удивление тем, что Мюрат все еще не получил никакого предложения от неприятеля о мире или о перемирии, между тем, как он (неприятель) не предпринимает никаких мер к обороне столицы[14].

К вечеру 13-го Мюрат был уже «в виду Филей» и сообщил императору, «что враг укрепил Воробьевы горы, а также еще одну гору»[15]. Около 9 утра 14-го сентября Неаполитанский король отправился на аванпосты, дабы, спешившись, лично провести рекогносцировку неприятельских позиций. Он хорошо видел несколько русских укреплений, но не заметил вблизи их никаких ведетов. Все это свидетельствовало о том, что русские первоначально хотели принять бой, но затем отказались от этой мысли[16]. Мюрат немедленно поспешил к императору, которого и встретил в с. Спасском.

То, что, прохаживаясь по церковному двору, сообщил Неаполитанский король императору, было в высшей степени важным: русские отказались от боя за Москву. Их армия, судя по всему, не перешла на Калужскую дорогу, а отступала через город. Все говорило о том, что под Бородином русские получили удар такой силы, от которого они уже не были в состоянии оправиться, а значит, будут в самое ближайшее время вынуждены просить мира. Такой вариант развития событий виделся Наполеону наиболее предпочтительным: русская кампания слишком затянулась, а французская армия сама нуждалась в скорейшем отдыхе. Мюрату было приказано как можно скорее отправиться обратно к авангарду и продолжать оказывать давление на отступавшего неприятеля.