1812. Год Зверя. Приключения графа Воленского

Послышался топот, хруст веток, кто-то с разбегу налетел на меня, сшиб с ног, мы покатились кубарем, мелькнули бородатые рожи, тяжелый кулак опустился на мою голову.

— What the hell?! [30]— закричал я.

Крепкие руки схватили меня за плечи и рывком поставили на ноги. Я оказался в окружении пятерых бородачей, вырядившихся купцами.

— Глянь, немец! — выкрикнул один из них.

— На англичанина похож, — промолвил другой.

— What the crap is happening here? ^[31]— сорвалось у меня с языка.

— Англичанин, точно вам говорю, — буркнул мужик.

— Чуть было голову мне не снес! — воскликнул мужик с русой копной волос и бородою. — И главно, по-нашему лопотал так чисто!

— А какого рожна ты следишь за домом генерал-губернатора?! — рявкнул я.

— Во-во! Я ж говорю, вон как по-русски языком чешет!

— Так англичане ж вроде за нас будут, против французов, — промолвил кто-то.

На его реплику никто внимания не обратил.

— Повесим шпиона! — бросил клич тот, что принял меня за англичанина.

— Я тебе, мать твою, повешу сейчас! — взревел я.

— А может, и наш, — неуверенно произнес русый мужик.

Сверху послышался шум: кто-то, не разбирая дороги, спускался к нам.

— Барин! Барин! Где вы? — донесся голос Кузьмича.

Он скатился вниз, едва не плюхнувшись в воду. Окружавшие меня мужики рассмеялись. Я протянул Кузьмичу руку и помог встать.

— Что?! Что тут такое?! — испуганно вращал он глазами.

— Ничего-ничего, Кузьмич, успокойся! Мы тут друг друга за шпионов приняли!

— Какой же это шпион?! — завопил Кузьмич. — Барин это наш, Андрей Васильевич!

— Вот повесим и тебя заодно с твоим барином, — прозвучало в ответ.

— Да что же вы, люди добрые… — взмолился Кузьмич.

— До войны были добрыми, — огрызнулись в ответ. — А теперь с нашей добротой француз вона уже чуть не в Москву припер! Повесим шпиона!

— Сударь, — воскликнул я, обращаясь к русому, — да это же я вас за шпиона принял!

Он не ответил, а его товарищ сказал:

— А губернатор сказывал, всех шпионов к нему вести!

— Поведем! Поведем к губернатору! — одобрили идею остальные.

Они схватили меня под руки с двух сторон и повели вверх по косогору и далее по дороге, ведущей к усадьбе. Я не сопротивлялся. Кузьмича не тронули, он забрался на козлы, и коляска на некотором удалении двинулась следом. На подходе к усадьбе путь нам преградили двое будочников.

— Вот, шпиона к губернатору привели, — сказал русый.

Будочники сперва взглянули на меня скептически, но

увидели во мне что-то такое, что убедило их в правоте задержавших меня купцов.

— Сейчас доложим, — сказал один и отправился вглубь усадьбы.

— Любезный, не сочтите за труд, скажите губернатору, что задержали графа Воленского! — крикнул я вслед.

Второй будочник с презрительной ухмылкой разглядывал меня все время, пока не вернулся его товарищ.

— Сказал, что я граф Воленский? — спросил я.

— Что шпион, сказал, — буркнул тот. — А какой ты граф, мне неведомо. Идите за мной!

Он двинулся вперед, меня повели следом. Будочник проводил нас в сад, где, несмотря на поздний час, граф Ростопчин и двое господ пили кофий. Я узнал князя Юсупова и Николая Михайловича Карамзина.

— Что за история?! — вскрикнул граф Ростопчин, увидев меня.

Он вскочил из-за стола и двинулся ко мне с распростертыми объятиями.

— Вот не ожидал! Не ожидал! Откуда ты?! — Федор Васильевич обнял меня, прижал к груди, оттолкнул, окинул взглядом и воскликнул: — Судя по виду, прямо из Англии.

— Такая история! — ответил я. — Вообразите, как ни стараюсь прослыть за русского, а все принимают меня за англичанина!

— Вот так, — граф Ростопчин развел руками, — как послал я тебя десять лет назад в Англию с миссией ^[32], так тебя лондонские туманы и проглотили!

Задержавшие меня бородачи с угрюмым смущением топтались на месте. Я заметил свою шпагу у одного из них и протянул руку:

— Вы позволите, сударь?

Он пожал плечами и передал шпагу мне. Я убрал ее в ножны.

— Мы думали, шпион, — виноватым голосом пробурчал он.

— Ступайте с богом, братцы, — сказал граф Ростопчин. — Это мой старый друг!

Они побрели прочь.

— И ты ступай, — отпустил Федор Васильевич будочника.

— Здравствуйте, ваше сиятельство, Николай Борисович, — поздоровался я с князем Юсуповым. — Вы, верно, помните меня. Моя тетушка графиня Неверова лет десять тому назад снимала флигель у вас. Нашими соседями были Пушкины. У них еще мальчонка такой смуглый был, я, признаться, за вашего арапчонка было принял его.

— Как же мне вас не помнить, Андрей Васильевич? — ответил старый вельможа. — Вы тогда еще стрельбу под моими окнами устроили! ^[33]

— Здравствуйте, Николай Михайлович, — повернулся я к Карамзину. — Ваша муза Клио задала всем жару.

— Историю, любезный друг, творит Федор Васильевич, — ответил историограф, — а я едва успеваю за ним записывать.