1812. Обрученные грозой

— Мы с вами танцевали последний танец, и вполне естественно, что вы составите мне компанию и за столом.

Он вновь просунул ее руку себе под локоть, — а она опять позволила ему это сделать, — и вскоре они вышли на большую площадку, освещенную факелами и разноцветными фонарями, где на деревянном настиле были сервированы длинные столы, а армия слуг встречала прибывающих гостей. Один из лакеев подскочил к ним и с поклонами проводил к отдельному большому столу, стоявшему на некотором возвышении во главе других столов, отходящих от него под прямым углом.

Докки заволновалась. Она не раз бывала на самых престижных приемах в Петербурге и сидела на далеко не последних местах, но оказаться за столом, накрытым для государя, особо знатных персон и высшего генералитета армии…

Палевский будто почувствовал ее затруднение. Он ласково коснулся ее руки, лежавшей на сгибе его локтя, и от этого жеста его уверенность и сила передались ей самым чудесным образом.

«Бог с ним, с Ламбургом, — решила Докки. — Ничего с ним не станется. Мне предоставляется редкая возможность провести еще какое-то время с Палевским, чему я, признаться, очень и очень рада. Оказывается, при желании граф может быть невероятно нежным и понимающим…» С немалой долей тщеславия она представила, как будет сидеть рядом с ним на почетных местах на виду у всей публики, что лишит аппетита зловредных сплетниц и прочих недругов.

Оркестр, размещенный на отдельной площадке, заиграл незатейливую мелодию, возле столов все прибывало гостей, которые — в ожидании государя — не садились, а стояли и прохаживались у предназначенных им по рангу мест.

К Палевскому подходило много людей, среди которых попадались столь важные особы, с кем Докки ранее не только никогда не водила знакомства, но и не помышляла с ними вот так запросто встретиться. Все эти персоны выражали неподдельное удовольствие от того, что Палевский смог посетить бал. Докки было приятно наблюдать, с каким уважением и почтением все относятся к легендарному генералу, и только теперь, находясь рядом с ним, она прочувствовала его необычайно высокое положение в обществе и армии и поняла, как лестно быть его дамой — пусть даже на один вечер.

На людях Палевский выглядел совсем по-другому — не так, как во время их пикировок наедине. Куда-то исчез самоуверенный и бесцеремонный мужчина, который то говорил колкости, то шутил, то флиртовал с ней. Теперь это был сдержанный, полный собственного достоинства человек с невозмутимым выражением лица, что одновременно и раздражало, и притягивало Докки. Можно было подумать, что в этой холодной отстраненности он не замечает ее присутствия, здороваясь и обмениваясь любезными репликами с подходящими к нему людьми. Но ее кисть, что так и лежала на его локте, по-прежнему накрывала его большая теплая ладонь, которой он, незаметно для окружающих, то похлопывал, то сжимал, то поглаживал руку Докки, давая тем понять, что вовсе не забыл о своей спутнице и ему приятно ощущать ее рядом с собой.

— О, граф, вот вы где! — к ним подошла Сандра Качловская под руку с высоким худощавым польским шляхтичем.

— Мы как раз говорили о том, что потеряли вас из виду, — княгиня обращалась к Палевскому, демонстративно не замечая Докки. — Все дамы… ну, вы же знаете наших дам… ужасно беспокоились, что вы вообще не появитесь на бале. А вы, оказывается, здесь с… с…

Сандра сделала недоуменное лицо, будто никогда не была знакома с Докки и представления не имеет, что за спутницу он себе выбрал.

— Баронесса фон Айслихт, — с еле уловимой иронией в голосе подсказал ей Палевский и ласково провел по запястью Докки, призывая не обращать внимания на выходки княгини.

— Баронесса?! — Качловская с деланым удивлением воззрилась на нее. — Неужели вы приехали в Вильну? Надо же… Я вас не узнала…

— Так мы знакомы? Пожалуй, я вас тоже где-то видела, — Докки не собиралась оставаться в долгу. — Кажется, мы встречались… Неужели вы… — она сделала вид, что задумалась, — …Госпожа… ах, мне изменяет память… простите, не помню вашего имени…

— Княгиня Качловская, — Палевский хмыкнул и легонько сжал руку Докки.

— Оставьте, генерал! — воскликнула Качловская. — Мы с Докки прекрасно знакомы. Я просто не сразу поняла, с кем вы здесь беседуете. Верно, граф заинтересовался вашими племянницами, — доверительно сообщила она Докки. — Им сколько? Лет по восемнадцать? Не поддавайтесь на его уговоры и не знакомьте его с ними. Он разобьет их сердечки и даже этого не заметит.

Она шаловливо похлопала веером по плечу Палевского и снова обратилась к Докки:

— Будучи тетушкой, вы вынуждены подыскивать юным родственницам женихов? Но, как я посмотрю, вы и своего не упускаете… Да, да, я знаю, что вас можно поздравить с помолвкой. А где же ваш счастливец жених?

Докки теперь твердо знала, что терпеть не может Сандру, просто не выносит эту отвратительную интриганку, к которой совсем недавно относилась вполне миролюбиво. Тем временем княгиня сделала еще одну гадкую вещь. Она высмотрела в толпе растерянного Вольдемара и помахала ему сложенным веером.