1812. Русская пехота в бою

Основные заботы службы вещевого снабжения в 1812 г. касались обеспечения многочисленных резервов, с чем в целом отечественная промышленность и справилась, правда, перейдя к концу года на ряд более дешевых заменителей положенных по табелю материалов.

В действующей армии главной проблемой оставался быстрый износ обуви, с чем справились, приказав еще в начале 1812 г. построить по дополнительной паре сапог для всех строевых чинов. «Дабы не нуждаться обувью при быстрых движениях», «лишние» сапоги носили при себе, заматывая их в скатку [13].

Снабжение вещами происходило по срочной системе. Каждый предмет обмундирования, снаряжения и вооружения имел установленный срок ношения и заменялся после минования этого срока. Все внеплановые замены оговаривались специальными распоряжениями. Большинство суконных вещей имели 2-летний срок службы, кожаные вещи — 8-летний срок, а металлические — 20-летний. Почти вся одежда «строилась» непосредственно в полках; для изучения новых фасонов в Санкт-Петербург от дивизий регулярно высылались закройщики [11, л. 2]. Остальные вещи заготавливались Комиссариатским департаментом.

Поставки провианта в условиях военных действий приобретали стратегическое значение, зачастую оказывая влияние на общую боеспособность войск. По положению мирного времени каждому солдату полагалась ежесуточная «Петровская дача» — 2 фунта 40 золотников (или по объему 16/30 гарнца) ржаной муки и 24 золотника (по объему 1/20 гарнца) крупы. Мука могла заменяться 3 фунтами печеного хлеба или 1³/₄ фунта сухарей. Основной «приварок», то есть, как правило, мясные продукты, закупался самими солдатами за счет артельных средств, а в ряде случаев поставлялся обывателями. Нередко мясную или рыбную порцию полки получали за отличия на парадах, смотрах или маневрах. В марте же 1812 г. вдобавок к обычной выдаче провианта были назначены регулярные мясная (1/2 фунта мяса) и винная (1/80 доля ведра) порции в следующем соотношении: по 2 мясные и 2 винные порции в неделю армейским полкам и по 3 мясные и 4 винные порции в неделю гвардии [143, с. 418]. Суточный рацион подъемных лошадей составлял 2,5 гарнца овса и 20 фунтов сена.

Для снабжения солдат готовыми сухарями полки высылали в тыл команды хлебопеков, которые присоединялись к своим частям по мере выполнения своих функций. В 1812 г. единственной в своем роде стала одиссея команды хлебопеков 40-го егерского полка. В приказе по 1-й армии от 20 июля объявлялось: «40-го Егерского полка поручик Гнилокишков, оставленный от полка с 25-ю человеками нижними чинами для хлебопечения, на всем расстоянии от Диены до Велижа, неоднократно встретившийся с неприятелем, несколько раз им атакованный, с потерей только 6-ти человек прибыл к Армии. Шефу полка, полковнику Сазонову, не заботящемуся о собрании отделяемых им от полку людей и утаившему потерю поручика с 25-ю человеками, отказывается от командования полка, который сдать старшему по себе» [44, с. 439, 440]. История имела совершенно счастливое завершение: поручик «за отличие» был произведен в штабс-капитаны, а на следующий день «во уважение просьбы генерал-майора графа Палена» Сазонову возвратили командование полком.

Обоз каждого гренадерского и пехотного полка состоял из 6 лазаретных и 12 провиантских фур, 12 патронных ящиков, 12 ящиков с палаточными принадлежностями, 2 фур для полковых дел и казны, фуры для полковой церкви, фуры для слесарного инструмента и аптечной фуры. Кроме того, во вновь сформированных в 1811 г. полках обоз был еще более сокращен: на полк полагалось 12 патронных ящиков, 12 провиантских, 3 лазаретных и 3 полковых (для казны и письменных дел, для казначейства, для инструментов) фур. Егерские полки, кроме тех, которые несли службу на Кавказе и в Молдавии, не имели палаток, а следовательно, и палаточных ящиков.

Во время кампаний для облегчения подвижной части армии, как правило, старались избавиться от палаточных ящиков, оставляя их на квартирах. Так, в марте 1812 г. был разослан официальный приказ, запрещающий брать в поход палаточные ящики. При этом артельные котлы, по штату перевозимые вместе с палатками, подвешивали на патронные ящики, к которым припрягали третью лошадь [27, л. 26]. Котлы в походах довольно быстро изнашивались, а потому всегда числились среди предметов первой необходимости. Поэтому понятна радость солдат, которым удавалось заполучить эти котлы тем или иным способом. По воспоминаниям офицера 26-го егерского полка А.И. Антоновского, «10-го августа арьергард наш находился в Белом. Перед обедом солдаты, купаясь в озере, нашли клад, именно — железные котлы по тому образцу какие встречалось видеть у Баварцев… Выкупались прекрасным образом и запаслись котлами, которых более сотни вытащили из озера и роздали в полк» [78, с. 128,129].