1812. Все было не так!

«Трудно понять медлительность Кутузова вплоть до 26 ноября, если не видеть в этом намеренного желания дать Наполеону уйти за Березину. Его противоречивые приказания своим подчиненным, особенно Чичагову, были основной причиной потери, казалось бы, неизбежного и полного успеха».

Как бы то ни было, Наполеон ушел, а «козлом отпущения» был сделан адмирал Чичагов.

Почему? Повторимся – Михаил Илларионович ненавидел Чичагова за «прошлые дела». Плюс он видел в нем соперника, способного отнять у него часть славы, а также моряка, успешно, в отличие от него самого, ведущего боевые действия на суше.

По свидетельству князя А.Б. Голицына, ординарца Кутузова, тот с насмешкой говорил, «что моряку нельзя уметь ходить на суше и что он не виноват, если государю угодно было подчинить такие важные действия в тылу неприятеля человеку хотя и умному, но не ведающему военного искусства».

И.Н. Васильев утверждает:

«Необоснованность большинства обвинений Кутузова была очевидна современникам и не могла сбить их с толку. Они-то прекрасно понимали, кто на самом деле является виновниками срыва операции».

С этим мнением, пожалуй, можно согласиться, но лишь частично.

С одной стороны, да, британский наблюдатель при главном штабе русской армии Роберт Вильсон писал 18 (30) ноября 1812 года в Санкт-Петербург своему непосредственному начальнику лорду Каткарту:

«Я ни от кого не слышал, чтобы адмирал Чичагов заслужил неодобрение. Местное положение дел таково, что не позволяло ему идти на неприятеля. Мы виноваты, потому что два дня были в Красном, два дня в Копысе, почему неприятель оставался свободным с тыла, что есть немаловажная выгода, когда предстоит переходить реку, имея перед собой неприятное ожидание найти две противные армии».

И генерал А.П. Ермолов в своих «Записках» отмечает примерно то же:

«Не могла слабая армия адмирала удержать Наполеона. Ему выгоднее было направление на Минск, но более необходим был кратчайший путь, ибо мог ли он не полагать, что вся наша армия в самом близком расстоянии и, соединясь с армиею адмирала для преследования, могла его уничтожить».

С другой стороны, как утверждает военный историк генерал М.И. Богданович, в том, что русская армия упустила Наполеона, современники обвиняли «исключительно одного Чичагова».

Более того, как пишет Н.В. Скрицкий, о Чичагове «говорили чуть ли не как об изменнике».