1814 год: «Варвары Севера» имеют честь приветствовать французов

О криках казаков писали еще участники «русской кампании». Барон Луи-Франсуа-Жозеф Боссе, подчеркивая страх французов перед казаками, в своих мемуарах упоминает «дикие крики» или «ужасные крики» казаков: «Ура! Ура! Коли! Пошел, пошел!»[329] Ж. Лекуант де Лаво в своей «Москве до и после пожара» также несколько раз описывает, какое впечатление на пленных французов в 1812 г. производило русское «Ура!», которое они кричали каждое утро да еще несколько раз на день: «...ура вселяло панический ужас»[330]. Однажды, когда пленные французы подсадили к себе в телегу какую- то женщину, а казаки внезапно крикнули свое «Ура!», то женщина с телеги упала. Сами напуганные французы решили, что это она упала от испугу[331].

Каждый человек в зависимости от политической культуры своей страны и контекста конкретной ситуации может одному и тому же слову или возгласу придать совершенно разные смыслы. 6 января в 10 утра в мэрии Лангра собрался городской совет, чтобы решить вопрос о реквизициях, которые предписал провести австрийский комиссар. Вдруг с площади, где стояло бивуаком несколько тысяч человек, раздался страшный крик «Ура!», перепугавший членов городского совета. Они решили, что это сигнал к грабежу. И только командир местных национальных гвардейцев успокоил излишне впечатлительных чиновников: «Если это крик радости, то это не опасно». А это как раз было мощное «Ура!» в честь прибытия очередного генерала[332].

Автор «Истории Мелёна», как и другие горожане, стал свидетелем того, как 4 февраля несколько вражеских всадников с криками «Ура!» преследовали одного гусара, высланного из города в дозор на близлежащую гору: «Это был первый крик беды, дикий крик вторжения, который в первый раз долетел до ушей горожан гласом скорби <...>. От этого крика Мелён содрогнулся, он был похож на крик пиратов Севера <...>, и от него было не укрыться, крепостные стены не могли от него защитить»[333]. Видимо, подобное впечатление производил не столько даже сам звук, сколько его громкость, слаженность и вложенная в него интонация. Неслучайно он продолжал слышаться некоторым мемуаристам и пятьдесят лет спустя с той же отчетливостью, как и в момент их первой встречи с «варварами Севера». 

Часть 2 Казаки среди австрийцев

2.1 Казаки в отряде К. Шайблера

 

План вторжения союзников по антинаполеоновской коалиции на территорию Франции в конце 1813 - начале 1814 г. предусматривал, что четыре армии - Богемская, Силезская, Итальянская и армия Веллингтона - окружат Францию и, начав наступление, будут одновременно двигаться к центру круга. Основным направлением наступления должно было стать восточное. Наступление с востока было основано на двойном охвате горного массива Вогезов: с севера - армией под командованием прусского маршала Г.Л. Блюхера, двигавшейся через Мец на Нанси, и с юга - Главной армией под командованием австрийского фельдмаршала и генералиссимуса К.Ф. фон Шварценберга, двигавшейся через Базель на Лангр. Как писал еще А.И. Михайловский-Данилевский, «для Главной армии операционною линией был избрана дорога, идущая из Базеля между горами Вогезскими и Юрою, чрез Везуль на Лангр, назначенный сборным местом по чрезвычайно выгодному положению его в военном отношении»[334]. Одним из первых на пути наступления частей Богемской армии лежал департамент Верхний Рейн[335].

Еще до начала вторжения союзники пытались уговорить комендантов некоторых французских крепостей и фортов на левом берегу Рейна не оказывать сопротивления и сдаться. Moniteur и Journal de l'Empire сообщали о неудачных попытках австрийцев еще до начала вторжения подкупить комендантов Форт-Мортье и Юненг[336], уговорить их к сдаче. Об этом писал и А. Шюке, ссылаясь на письма полковника Теофила Шанселя из Юненга Ш.-Ф. Дебюро, письма капитана Ж.Ж. Сана из Форт-Мортье коменданту Нёф-Бризах (или Нёф-Брисаш) полковнику Клинглеру от 14 декабря 1813 г.[337] и на сообщение Moniteur от 21 декабря 1813 г. Но расчет австрийцев на продажность комендантов и возможные симпатии к союзникам со стороны жителей немецкоговорящего Эльзаса не оправдался[338]. Восточную границу французской империи защищали войска под командованием маршала Виктора: для противостояния союзникам на фронте от Ландау до Юненга протяженностью 220 км он располагал только 9700 пехотинцами и 4100 кавалеристами[339].

Первые локальные стычки с французами начались еще до того, как основные силы союзников начали переход через Рейн. Ф.-А.-Э. Лефевр де Беэн писал, что австрийские гусары и баварские шеволежёры постоянно перестреливались с французскими пограничниками, впрочем, без какого-либо результата; «эта плохо вооруженная кавалерия была опасна разве что баденским крестьянам, удивленным и негодующим, что их грабят союзники их суверена великого герцога Карла»[340].