1814 год: «Варвары Севера» имеют честь приветствовать французов

В схватке под Арше многие французы были убиты, а 12 попали в плен. Потери же казаков, по рапорту Щербатова такие: один унтер- офицер и два рядовых ранены, пять лошадей пали[822]. Плененных двух совсем молодых новобранцев из Лиона отпустили домой, чтобы те рассказали всем, что «союзники не ведут войны с французами, не желают им зла, а, напротив, хотят мира и спокойствия для французской нации». Щербатов в рапорте выразил надежду, что возвращение этих двух новобранцев домой «заставит изменить то мнение, которое французское правительство столь старательно распространяло в умах крестьян и буржуа»[823]. Ф. Бувье, комментируя это донесение Щербатова, заметил, что несколько дней спустя казаки Щербатова подвергнутся чувствительным ударам этих самых якобы «не желающих более служить» молодых новобранцев[824].

Щербатов сообщал также, что у противника в Эпинале возможно до 4000 пехоты, так как между Эпиналем и Нанси видели три больших бивуака. Испанский лейтенант Торрес, находившийся в заключении в Нанси, узнав о приближении войск союзников, нашел средство бежать и наткнулся на отряд Щербатова. Этот испанец рассказал, что, по слухам, в Меце до 30 000 конскриптов, из которых 15 000 будут отобраны в Молодую Гвардию и отправлены в Голландию. В самом Нанси — гарнизон от 1000 до 1500 чел.[825] Щербатов писал о том, что многие обыватели недовольны правительством и не хотят браться за оружие: «…плененные мною были просто счастливы, что они больше не будут служить»[826].

Этот рапорт, направленный как в главную квартиру Шварценбергу, так и Барклаю де Толли, имел следствием приказ М.И. Платову от 6 января с 5 казачьими полками быстро идти вперед и поддержать Щербатова при взятии Эпиналя. После взятия Эпиналя Щербатов должен был идти к Нанси, а Платов — к Миркуру и Нёшато[827].

После схватки с кавалеристами Дювиньо 5 января, зная о том, что авангард вюртембержцев в этот день занял Тан, Щербатов решил остаться на ночь в Арше. Провел он здесь и следующий день, рассылая по обоим берегам Мозеля партии.

Дювиньо же 5–6 января сохранял свои позиции у Эпиналя, защищая дороги на Пломбьер, Рамбервильер и Ремиремон. Он знал о продвижении вюртембержцев через перевал Бюссан, а баварцев — в направлении Сен-Дье и, возможно, Рамбервильер. Последнее движение угрожало отрезать ему пути отступления к Нанси. Дювиньо посоветовался с офицерами, и они решили опять отступить на Шарм. Сначала ушли пехотинцы. Кавалеристы Дювиньо, как это следует из письма Колшена Кларку из Нанси, еще некоторое время задержались в Эпинале, давая возможность перевезти архивы и покинуть город представителям властей[828].

Вечером 7 января, получив обещание поддержки от вюртембержцев и узнав об отступлении колонны французов из Эпиналя, Щербатов занял город без какого-либо сопротивления со стороны горожан или национальных гвардейцев.

Сначала казаки остановились в фабурге Капуцинов. Первая встреча эпинальцев с грозными и неведомыми казаками описана у Ш. Шартона. Под стены Эпиналя 7 января 1814 г. первоначально прибыл отряд из 12 казаков[829]. «Эти люди, которых жители города еще никогда не видели, были среднего роста и восседали на невысоких татарских лошадях, они носили бараньи шапки, шинели и широкие панталоны из серого сукна, были вооружены саблей, парой пистолетов, кнутом и длинной пикой <…> вся одежда была в сильно плохом состоянии»[830]. Жители, справедливо полагая, что казаки любят алкоголь, преподнесли им несколько стаканчиков водки. Казаки подношение приняли, но попросили, чтобы хозяева отведали напиток первыми[831].

После угощения казаки быстро обследовали город, который был «мрачный и тихий», и ушли той же дорогой на Ремиремон, что и пришли. Но уже час спустя, писал Шартон, отряд в 2000 казаков вошел в Эпиналь, пересек город, оставив в нем несколько постов, и встал лагерем на плато Мадлен, что расположено за Эпиналем в сторону Нанси[832].

Город был обложен реквизициями: провиант, вино, водка, одежда и обувь. Впрочем, как свидетельствует тот же Шартон, вели казаки себя «достаточно хорошо, не позволяли себе никаких грабежей, удовлетворившись кражами: после их посещения ратуши исчез расшитый серебром мундир мэра, который, возможно, стал жертвой их алчности»[833].

Щербатов докладывал из Эпиналя Шварценбергу 7 января, что еще из Ремиремона он отправил партию в разведку на Пломбьер и Фонтенуа. Разведчики вернулись, ничего не обнаружив, а посылать их к Лангру Щербатов не решился — слишком далеко. Он оправил партию в противоположную сторону к Шлеттштадту, чтобы установить связь с летучим отрядом Шайблера: ожидалось, что этот отряд разведчиков вернется только 8 января после обеда, ибо расстояние было довольно большое. Единственное, что удалось установить, — это расположение вражеского арьергарда в трех лье от Эпиналя в Шарме[834].