1814 год: «Варвары Севера» имеют честь приветствовать французов

24 января М.И. Платов, как и планировал, занял Бервиль, послав партии наблюдать за дорогой Бриенн — Жуанвиль и поддерживать связь с отрядом А.Ф. Щербатова в районе Басси[997]. Отряд Платова 6-го располагался неподалеку от Рувр-ле-Виня, а две его партии вели наблюдение за противником под Коломбэ-ле-дез-Эглизом и соседней коммуной Лавильнёв-о-Френ. Костин 4-й с двумя полками находился в Сольси. М.И. Платов был осторожен: в Коломбэ-ле-дез-Эглизе, по его сведениям, от 7 тыс. до 8 тыс. французов с 4 орудиями, а в Лавильнёв-о-Френ — от 5 до 6 тыс. с 12 орудиями. Платов просит Щербатова, если у него нет иных приказов, сблизиться с ним на случай совместных действий против врага, если тот будет «турнировать от стороны Шамона»[998]. В этом предписании Платов указывал, что противнику не следует «давать случая идти на нас, ибо малейшее отступление может встревожить жителей, и для виду нашего войска это неприятно»[999].

От Бервиля, где расположился М.И. Платов, было около 15 км до Бар-сюр-Оба…

Этот окруженный холмами город на берегу реки Об, известный центр производства шампанского и торговли зерном, насчитывал в те времена около 4000 чел. населения. Некогда город пал от рук варваров Атиллы, и краевед Л. Шевалье, описывая события 1814 года, просто криком кричал: «Через четырнадцать столетий Франция вновь увидела Гуннов и Вандалов!»[1000]

Шевалье повторяет здесь интонации Ф. Пужья — краеведа из Труа и автора, пожалуй, первой книги, посвященной непосредственно истории вторжения армий союзников в департамент Об[1001].

Пужья, который не только отыскивал разнообразные исторические документы, но и сам мог поделиться своими воспоминаниями, описывал интервенцию и оккупацию 1814 года страстно и по большей части пристрастно, ибо они были частью его личного опыта. Он охотно цитирует устные рассказы своих знакомых, пересказывает легенды, крестьянские предания (например, о той же битве при Арси-сюр-Обе). На этом фоне даже цитируемые им наполеоновские газеты (особенно Gazette de France) выглядят уже почти достоверным источником. Пужья мало похож на беспристрастного ученого, запершегося в башне из слоновой кости, он не чужд жанру, как сказали бы сегодня, исторической публицистики или эссеистики: «Иностранные войска несли с собой запустение, железо и пламя; они брутально предавались самым одиозным излишествам, грабежам, убийствам, поджогам и, наконец, изнасилованиям без различия и уважения к возрасту или немощи. Сам генералиссимус Шварценберг, одиозная память о котором будет вечно храниться в тех департаментах, где он побывал, с удовольствием отправлял на виселицу или просто на ближайшее дерево тех местных жителей, что взялись за оружие, защищая свой маленький дом и свою жизнь»[1002].

До 25 января жители департамента Об, как полагал Пужья, еще могли сомневаться в реальности такого отношения к местному населению со стороны интервентов, ибо они были склонны верить заявлениям государей, объявивших себя миротворцами Европы. Но с 25 января иллюзии рассеялись. Голая правда предстала перед взорами растерянных жителей департамента. Бар-сюр-Об и Бар-сюр-Сен были первыми городами департамента (особенно Бар-сюр-Об), которые испытали на себе хваленые милости коалиционных армий[1003].

23 января армии союзников, дебушировав по дорогам из Клерво и Шомона, появились у Бар-сюр-Оба. В этот день здесь произошел арьергардный бой: пожалуй, первый раз в ходе кампании 1814 года французская армия оказала частям Главной армии союзников столь серьезное сопротивление. Как подсчитал Альфонс Бошан, в сражении участвовало до 30 000 союзников против 16 000 тыс. французов![1004]

Наступление на Бар-сюр-Об осуществлялось войсками кронпринца Вильгельма Вюртембергского и И. Гиулая. М.И. Платов должен был содействовать этому давлению с правого фланга, тесня гвардейцев маршала Мортье на его, соответственно, левом фланге[1005].

Сражение разгорелось к полудню, и шло несколько часов в трех местах: сначала у моста Буделен на Обе, затем — в долине Дарден, затем — в деревне Фонтен, которая три раза переходила из рук в руки. Под покровом ночи французы в полном порядке отступили к Труа[1006].

Один из местных краеведов и современников событий Пьер Беро, ссылаясь на А. Бошана[1007], писал о жителях Бар-сюр-Оба, что они в 1814 г. не оказали сопротивления интервентам, уповая на святую Жермену, покровительницу этого города, которая, впрочем, не спасла в свое время их от нашествия гуннов и была по преданию обезглавлена братом Атиллы[1008]. Не вникая в иронию Бошана, каким же образом горожане Бар-сюр-Оба могли оказать сопротивление такому войску союзников, перед которым отступала даже Старая гвардия, от себя П. Берро добавил сожаление, что излишняя доверчивость местных жителей к декларациям союзников привела к тому, что они не предприняли необходимых мер предосторожности (не попрятали все, что можно) и в итоге были разорены[1009].