1855-16-08

- Австрия разгромила Италию, но войска ее были вынуждены отойти под напором французов, чуть позже, австрийцы потерпели поражение от прусских войск. В результате вместо Германского союза во главе с Австрией, образовался Северогерманский союз во главе с Пруссией. Еще образовалось независимое Итальянское королевство, французские войска приобрели репутацию непобедимых.

- Дела-а-а!

- Это не все, господа. В семидесятом столкнулись уже Франция и Прусский союз. Франция выражаясь по-военному войну про.... Простите, Франция капитулировала, Наполеон сдался пруссакам, отрекся и уехал в Лондон. Умер всеми забытый. Россия денонсировала Парижский договор, завела на Черном море крепости и флот, но мы в результате получили рядом с собой такого хищника, что лучше бы это произошло попозже.

- Позвольте, позвольте! Вы предлагаете в дальнейшем поддержать Австрию? Этих предателей? - разволновался Горчаков, лицо его покраснело, усы встопорщились от возмущения.

- Я, Ваше Высокопревосходительство, не политик, не дипломат, но со своей колокольни сужу так; сейчас война идет уже совсем по-другому, нежели в известной истории. И кончится она совсем с другими результатами.

- Вы полагаете?

- Больше того Выше Высокопревосходительство, я просто уверен.

- Пять тысяч человек и такая разница!

- Михаил Дмитриевич! Я всецело поддерживаю полковника Ларионова, я видел в действии новое оружие и людей им владеющих. - твердо сказал Васильчиков.

Тоном лектора, Ларионов продолжил:

- Когда Пруссия сцепится с Австрией, надо отобрать у нее Буковину, а затем, сдержать аппетиты Пруссаков в войне с Францией.

- Воевать? Ведь прусский король - дядя государя, - прорвалось у Васильчикова.

- Думаю, воевать не придется, Ваше превосходительство, достаточно будет сосредоточить на границе с Пруссией войска. Государь по-родственному договорится с дядей. Нам нет нужды в разгроме Франции, ведь мир, после Крымской компании, будет заключен не в Париже, а где-нибудь в другом месте.

- Например, в Петербурге, - улыбнулся Гребнев. - Может быть, удастся и войну с Османами в семьдесят седьмом провести быстро и удачно.

Опрометчивые слова Гребнева вызвали новый поток вопросов. Особенно усердствовал Васильчиков. Пришлось, двоим 'попаданцам' держать ответ перед 'предками' за весь период, прошедший русской истории в подробностях.

После вопросов внешнеполитических, решение которых естественно оставили за государем, перешли к решению насущных задач. Описание и показ новых образцов оружия, в отличие от севастопольского, был гораздо скромнее, но также впечатляющ. А 'Наставление для действия пехоты в бою' вызвало самый живой интерес.

Ларионов с помощью Васильчикова уже готовился перейти к изложению плана дальнейших действий русской армии в Крыму, когда резко постучав в дверь, вошел в комнату высокий генерал-майор с примечательным мясистым лицом. Высокий лоб переходил в глубокие залысины. Усы соединялись с бакенбардами. Глубоко посаженные глаза, смотрели на главнокомандующего с тревогой. В руке генерал держал распечатанный конверт.

Ни Ларионов, ни Гребнев не знали кто это. Из облика генералов и офицеров, запечатленных на 'Портретах лиц, отличившихся заслугами и командовавших действующими частями в войне 1853-1856 годов" в свое время просмотренных Ларионовым, никого он вспомнить не мог.

- Что случилось, Павел Александрович? - спросил Горчаков.

'Вревский. Барон Вревский, - сразу понял Ларионов, - еще один несостоявшийся покойник'*.

- Ваша Светлость, получено донесение, противник оттеснил наш наблюдательный корпус у Евпатории, занял Юшунь. Дорога в центральные губернии перерезана.

* * *

Молебен о даровании победы русскому оружию, служил в Александро-Невском соборе владыка Иннокентий, митрополит Херсонский и Таврический. Преосвященный имел высокое представление о сане и обязанностях священника, он постоянно находился с паствой. В Симферополе крестил детей, в Севастополе служил молебны о здравии увеченных воинов, заупокойные службы о воинах на алтарь Отечества живот свой положивших.

Служил даже на бастионах, ничуть не опасаясь обстрела, воодушевляя солдат проповедями. После прибытия в Крым, еще до своей первой поездки в Севастополь владыка узнал о нехватке военного духовенства. Иннокентий предписал священнослужителям епархиального ведомства посещать воинов в лазаретах. Кроме того, 'из-за небольшого числа белого духовенства', архиепископ приказал настоятелю крымских скитов, 'всех иеромонашествующих выслать' немедленно 'на те пункты, где находятся раненые воины, как в лазареты, так и на самое поле брани'.

Владыка Иннокентий (в миру Борисов Иоанн Алексеевич) был широко образованным человеком, все свою жизнь, ходил с книгой, читал при любом удобном случае, и любимой присказкой у него были слова: 'Читайте, читайте серьезные книги, ничем так не питается и не возвышает дух наш и не приводится в гармонию, как чтением серьезным!'.