1855-16-08

План, который изложил Андрей, заключался в нанесение наибольших потерь французам, как наиболее многочисленной части армии союзников и понуждение Франции к выходу из войны, вплоть до сепаратного мира. Задача эта по нашему мнению, должна решаться как военными средствами, так и средствами дипломатическими. Что касается военных мер, то снарядов для нанесения еще двух, трех чувствительных и очень чувствительных ударов в Крыму у нас пока достаточно, а вот что касается дипломатии, то Карл Васильевич как канцлер, для этого не годится. Его отношения с Меттеринхом, и оглядки на Буоля ... Государь прервал меня.

'- Я понял вас! Кто? Горчаков?

- Да Ваше Величество. В тысяча восемьсот семидесятом, именно Александр Михайлович, добился денонсации Парижского трактата и Россия стала вновь строить на Черном море корабли'.

Вот так 'питомец мод, большого света друг, обычаев блестящих наблюдатель', стал канцлером. Для противодействия давлению Австрии Андрей предложил передать Горчакову сведения о движении к австрийской границе уже не бригады, а Сибирского армейского корпуса.

Несмотря на явно сквозившее в словах ЕИВ, враждебное отношение к двуединой монархии, он тем не менее задал вопрос.

'Уместно ли использовать обман в международных делах? Не имею никакого желания прослыть лжецом'.

Тут вступил уже я: 'Никто не говорит об обмане. Слухи о Сибирской бригаде уже наверняка разошлись по Европе. Вооружение, тактика, наконец осколки снарядов, вызывают недоумение и горячий интерес не только во Франции, Англии и Турции. Надо только пять-шесть батальонов внутренней стражи и с оренбургской линии переименовать в бригады, добавить к ним казачий полк и артиллерийскую бригаду, назвать все это Сибирским корпусом и назначить командира. А дальше австрийцы пусть фантазируют и обманывают себя сами. А дабы придать достоверности, напечатать в газетах о том, что обученные по новому регламенту войска выдвигаются к границам Империи. Сейчас не принято хранить в секрете сосредоточение войск, этим надо воспользоваться'.

ЕИВ расхохотался, ему очень понравилась эта идея. Зная из курса военной статистики о положении Австрии в 1856 году, когда она, будучи совершенно не готова к войне, ультиматумом вынудила Россию принять условия союзников в Париже, мы начали уговаривать ЕИВ в правомерности блефа.

'- Хорошо! Вы меня убедили! Но сформируем не один армейский корпус, а два. Пока один будет пугать австрияков, второй должен очистить Крым. Как говаривал мой предок, быть по сему!'

Для ЕИВ рассказ о том, что в дальнейшем появится Германская Империя, и это государство во главе с императором Вильгельмом Вторым будет угрожать России и Франции, показался фантастическим. В 1855 году есть Пруссия и Австрия, нет даже предшественника Империи - Северогерманского Союза. Даже Вильгельм Первый еще не король Пруссии. Но информацию Государь принял к сведению.

'Сейчас, конечно войну еще и с Австрией, Россия вести не сможет. Но вот в дальнейшем, ...а не допустив возникновения Германской империи, мы в будущем ситуацию в Европе не доведем до обострения и начала вашей войны (Второй Отечественной). Чем дольше в германских землях разрозненное болото - тем лучше'. В словах ЕИВ, явно чувствовалось личное отношение к Австрии и к Францу-Иосифу I.

Оставив дела внешнеполитические, Государь стал расспрашивать о результатах намеченных реформ. По его словам, даже победа в войне не сможет исправить то состояние, в котором находится сейчас Россия. Положение, когда подкрепления, обеспечение войск европейских держав в Крыму доставляются туда гораздо быстрее морем, чем нами по суше, совершенно нетерпимо. Это как в капле воды, показывает нашу отсталость. Надо сделать рывок, подобно тому, который сделала Россия при Петре Великом.

В меру своих сил и знаний, мы постарались ответить ЕИВ. Крестьянская, судебная, земская реформы, изменения в городском самоуправлении и народном образовании, получили, конечно, в наших ответах не полное освещение, но тут Государю должны были помочь бумаги Колмогорова. Он снова пообещал их тщательно изучить. На наши слова, что очень большим тормозом в развитии России стала половинчатость именно в отмене крепостного права, ЕИВ живо заинтересовавшись как содержанием, так и выполнением этой действительно важнейшей реформы, подверг нас форменному допросу. Получив наши половинчатые ответы, не успокоился.

'Вы говорите, что было неправильно произведено, это только часть общего целого. А как надо было проводить эмансипацию крестьян? В отсутствие достаточных средств в казне, как не вызвать недовольство дворянства? С какими средствами для существования останутся помещики?' Вопрос повис в воздухе. Действительно КАК надо сделать? Как минимизировать вред и чтобы все остались довольны? Мы обещали еще раз подумать, хотя то, что все довольны не будут ЕИВ прекрасно понимает и сам.

Поскольку сейчас самое главное это война, перешли к делам военным. Что касается военной реформы Милютина, тут у нас нашлось, что сказать. Обсуждение того, что нам было ближе всего, прошло с большой пользой.