1855-16-08

Как только прекратился обстрел, и раздались вопли выбирающихся из траншей французов, маскировочные сети над окопами пулеметчиков и стрелков полетели в сторону. На земляных столах появились 'Максимы' со снятыми щитами, первые номера, откинув крышки, продернули концы лент в приемники, и буквально через пять секунд, по свистку капитана Степанова, семь пулеметов начали кровавую работу.

На расстоянии менее сотни саженей, практически в упор, остроконечные пули патронов образца восьмого года, пробивали тела нескольких человек. Слова начальника пулеметной команды, о том, что 'Максимом' можно стричь траву, вполне оправдывались. Французы под огнем ложились на землю, как трава, срезанная косой 'литовкой'. Избиваемая струями огня с правого фланга, потеряв сотни впереди бежавших товарищей, остатки пехоты из колонн генерала Мейрана: войска генерала Лаваранда, назначенных для нападения на Волынский редут, и генерала Фальи - против Селенгинского редута, убедившись, что впереди только смерть стали скатываться в Килен-балку.

Килен-балочное плато, покрытое тысячами тел убитых и раненых французов, стало похоже на пестрый, шевелящийся местами ковер. Пулеметы, стрекотавшие как швейные машинки, собрали здесь немалый урожай. Второй номер расчета старшего унтер-офицера Коробкова, молодой деревенский парень, глядя на эту картину, выпустил из рук пулеметную ленту и, согнувшись, начал с надсадным кашлем выдавливать из себя остатки завтрака, вперемежку с желчью. Опытный и многое видевший наводчик ефрейтор Убейвовк, сунул ему флягу со словами:

- Умойся и утрись.

* * *

Назначенные к атаке на Камчатский люнет, называемый союзниками Мамелон, дивизия генерала Каму, шесть батальонов бригады Вимпфена, в резерв им - пять батальонов бригады Верже подверглись еще большему избиению. С этой стороны Килен-балки действовали четыре 'Максима'. Убедившись, что устилая землю сотнями и тысячами убитых и раненых, путь к Мамелону невозможно преодолеть, французы посыпались в Килен-балку слева.

Капрал Алжирских стрелков Роже Сантен, замешкался буквально на секунду, когда почувствовал, что кто-то ткнул его в правый бок железным пальцем. Нет, капрал не погиб, споткнувшись, он просто упал и выполняя приказ двинулся вперед ползком, волоча за собой штуцер.

Выпустив непрерывным огнем, по четыре ленты, пулеметы потребовали доливки воды в парящие кожуха.

По дну Килен-балки, до того как в нее слева и справа, спасаясь от неминуемой смерти стали скатываться солдаты штурмующих колонн, двигались батальоны императорской гвардии и резервные батальоны генерала Брюне, подгоняемые его командами:

- Гвардия в огонь!

Огонь в упор открыл пулеметный расчет младшего унтер-офицера Величко. В первые же секунды тела поверженных врагов стали расти с устрашающей быстротой. Деваться французам было некуда. Бежать, подчиняясь приказу можно было только вперед. Впереди была смерть. Выставленный по уровню груди прицел, позволял 'Максиму' в достаточно узком пространстве балки, собрать обильную жатву смерти. Трупы и раненые, в узком пространстве балки громоздились так, что французы вынуждены были остановиться. Зажатые с трех сторон они были растеряны от неправильности происходящего. Вместо победного штурма, может быть штыковой схватки на разрушенных укреплениях с русскими варварами, кругом была только смерть. Пулемет поперхнулся и изжевав очередную ленту, замолк. Следующая, вставленная от волнения наперекос вызвала вполне понятную задержку.

* * *

Глядя на пространство перед редутами и люнетом, капитан Степанов, буквально кожей ощутив прекращение огня пулемета в Килен-балке, и предполагая худшее, крикнул:

- Гренадеры! За мной!

Выскочив из окопа и подбежав в секунды к краю балки, восемьдесят человек начали кидать гранаты в зажатых внизу французов. Те сначала пытались отвечать и даже подстрелили некоторых 'гренадеров', но раз за разом падающие сверху клубки смерти быстро подсказали правильное решение.

'Назад! Быстрее назад! Прочь отсюда и как можно быстрее! Убежать! Спрятаться!'. В давке, людей погибло едва ли не больше, чем от разрывов гранат.

* * *

Пелисье, бесновался на банкете редута 'Виктория':

- Почему они ложатся, вместо того, чтобы быстро добежать до этих развалин? Почему прячутся в овраге?! Расстрелять этих трусов! Дайте сигнал, пусть в атаку двинутся резервы! И турки, турки! В конце концов, это их война! Хватит им отсиживаться за спинами французов! И почему, черт возьми, англичане не атакуют редан?! Дайте, дайте сигнал!

* * *

Заметив вторую ракету, взвившуюся с той же высоты, Марков-второй очень заинтересовался таким феноменом. После первого сигнала произведя необходимые вычисления, увидев второй, он решился на пристрелку. Со времен обучения, в кадетском корпусе, помня наставление графа Суворова-Рымникского, князя Италийского о том, что: 'Я приказываю вправо, тебе на месте виднее, командуй влево', без приказа Ларионова, увидев места разрывов шрапнельных снарядов от пристрелки, приказал передать на батарею:

- Стой, прицел два больше, левее ноль три, веер сосредоточенный. Шесть гранат. Беглый! Огонь!