1855-16-08

опасные места, а внутренняя его жизнь заключалась в чтении акафистов, в слушании

обеден и в беседах с попами'.

положил перед собой несколько листов бумаги с записями и сверяясь с ним стал высказывать недовольство результатами дня.

- Я, вчера выслушав про наших, ...хм, перемещенцев во времени, предлагал, как надо

организовать сражение, но меня не послушали. А между тем я оказался прав. Союзников

постигло совершенно неожидаемое ими поражение, мы ... хм, наши перемещенцы нанесли им огромные потери, и необходимо было на плечах отступающих ворваться на батареи и захватить пушки.

Среди генералов прошла волна, некоторые явно поддерживали барона, другие не соглашались. Адмиралы за исключением Нахимова скромно молчали. Нахимов попросил генералов, дать возможность Остен-Сакену, продолжить.

- Благодарю Павел Степанович. Так вот, далее, все мы были свидетелями, как эффектно и эффективно, были приведены к молчанию батареи врага. Смысл моего предложения, поскольку время уже упущено, и контратака сегодня не состоялась, подготовиться, и завтра, лихо, по-молодецки ворваться в лагерь союзников, хотя бы одиннадцатой и семнадцатой пехотными дивизиями, и захватить, но еще лучше истребить с Божьей помощью агарян и прочих языцев.

Смелое предложение барона вызвало сдержанный гул голосов.

- Господа! Я предлагаю, за ночь, подготовившись, расчистив выходы для движения штурмующих колонн, возглавляемых нашими, ...хм, словом сибирской бригадой, быть готовыми к сражению. Это не все! С утра необходимо произвести артиллерийский обстрел из этих чудесных пушек и мортир вражеских позиций и лагеря. Ну, а далее, атака. Разрезать вражеское расположение, развернувшись в обе стороны и согнать их к берегу, и прижать к Черной речке.

- А там, взять в плен или истребить! Это элементарно!- закончил мысль начальника гарнизона генерал-лейтенант Жабокрицкий.

- Это элементарно со времен Чингиз-хана!

Генералы оживились.

- Вы уже выздоровели, Иосиф Петрович? - медовым голосом поинтересовался, похожий на Лермонтова, генерал.

- Кто это? - шепотом спросил Ларионов у сидевшего рядом генерала Тимофеева.

- Князь Васильчиков, начальник штаба гарнизона. - Так же шепотом ответил тот.

- Да, Ваше сиятельство. Я вполне оправился.

Васильчиков поднялся.

- Разрешите Павел Степанович?

- Да, конечно-с, Виктор Илларионович.

- Господа, прежде чем я выскажу своё мнение, хотелось бы услышать, что по этому поводу думает командир бригады. Дмитрий Ерофеевич, красиво расписал, как мы одним махом семерых побивахом.

- А, что это Вы, Виктор Илларионович, так иронически отозвались о моем плане? Чем же он плох?

- План Ваш не плох, но его надо обсудить. Вы ведь, Дмитрий Ерофеевич, высказали цель и крайне неясно, обрисовали, какими силами он будет осуществляться. Вы ведь заданий на просчет вариантов мне не давали?

- Нет, не давал. И так все ясно.

- Не согласен, Виктору Илларионовичу диспозицию писать, он должен отчетливо-с все себе представлять-с. - Вмешался Павел Степанович.

'А Виктор Илларионович весьма не прост - и план дурацкий развалит, и сам ничего против начальника не скажет. Меня выставил застрельщиком, а у Нахимова видимо в любимчиках*. Ну да ладно, где наша не пропадала'.

______________________________________________________________________

* - Нахимов действительно очень уважал и ценил В.И.Васильчикова.

- Господа! Я понимаю Ваши чувства. Появилась возможность, одним ударом разрубить гордиевый узел, и снять осаду с Севастополя. Если правильно спланировать такую операцию, она действительно имеет шансы на успех.

- Какие? - Раздался чей-то голос.

- Примерно шестьдесят- шестьдесят пять процентов. Если идти ва-банк, то и все восемьдесят.

- Шансы довольно высокие, даже и при меньших вполне можно рискнуть.

- Шансы действительно довольно высокие. Вчера я высказал все это Павлу Степановичу, как высказал и контраргументы, он принял решение изменить диспозицию боя на сегодня.

Генералы и адмиралы стали бросать неодобрительные взгляды на Нахимова.