1894. Часть 3

— Правильно. На войне это обычное дело, две стороны воюют, а выигрывает третья сторона. Вспомни японо-китайскую войну. Китай разорен и потерял Корею, Япония разорена и потеряла Окинаву. Мы на нулях, но завязли в конфликте с Британией. Выиграли США: база на Окинаве и база в Корее, плюс огромные приобретения в самой Японии за счет купленной у нас японской валюты. Немного выиграла Россия, она приобрела себе Порт-Артур и заключила договор с Китаем на строительство туда железной дороги. Усилили свои позиции Германия и Британия.

— Если Ершову и Клячкину повезет, то мы попросту останемся при своих? Или есть шансы урвать кусочек прибыли? — с надеждой спросила Франческа.

— Пока что идем ровно. Мы даже в небольшом плюсе. Банки в деньгах ничего не теряют, но три четверти акций переходит в чужие руки. Если война затянется до победного конца и мы продержимся, то Бузов отомстит банкам самым жестоким способом за смерть соей жены. Его враги потеряют пятьсот миллионов долларов. Франческа, у тебя случайно нет свободных денег? — неожиданно спросила Виктория.

— Немного есть, — скромно ответила Гусева.

— Сколько?

— Чуть больше миллиона.

— Отдашь, — то ли спросила, то ли приказала Виктория.

— Некуда деваться, мы все в одной лодке, а Бузов играет ва-банк, — обреченно констатировала Франческа.

* * *

На следующий день в посольство явился адвокат. Он принес соглашение о «мире». Банкиры предложили выкупить у Бузова все акции, погасив все его долги. Бузов сохранял весь свой капитал, а также капиталы своих компаньонов. Мало того, он получал чистую прибыль в размере десяти миллионов долларов. Виктория с трудом скрывала радость. Франческа с удивлением слушала её бесконечные уверения уважения и благодарности в адрес и самих банкиров, и их посланца-адвоката. К концу встречи даже Гусева начала сомневаться в Клячкине и Ершове. Ей показалось, что Виктория намекает на некоторую благодарность самого Бузова, которого так удачно освободили от старой жены-зануды, а теперь предлагают за это десять миллионов долларов.

— Разве что генерал Гусев будет против соглашения, в последнем покушении он, без всяких на то оснований, винит ваших хозяев. Но он в таких делах ничего не решает, — заметила Виктория, как бы извинялась перед адвокатом за сумрачный вид Гусевой.

Наконец Виктория выпроводила адвоката, сказав ему, чтобы он наведался через неделю, мол, ей нужно связаться с Бузовым. После чего, оставшись с Гусевой наедине, она набросилась на неё с упреками.

— Зря Ершов восторгался твоим умом. Зря! Ты весь разговор просидела с кислым лицом, поминутно прожигая яростным взглядом адвоката. Могла хоть немного подыграть мне.

— Так ты это понарошку? — удивилась Франческа.

— Я попытаюсь выиграть неделю другую, используя эти переговоры. В самом конце торговли Бузов «пожадничает», потребует себе «законную» половину прибыли — триста пятьдесят миллионов долларов, и сорвет подписание соглашения. Вот такой у меня план.

— Как им в голову могло прийти делать какие-либо предложения после убийства Бузовой? — возмутилась Франческа.

— Ершов меня сразу же предупредил, что именно так и будет. Люди такого уровня власти давно уже нелюди, иные там не выживают. Политикам и финансовым воротилам нет дела до обычных человеческих желаний и привязанностей. Каждое человеческое чувство — это слабость. Всё не так просто. Это предложение Бузову — проверка на вшивость, как любит говаривать твой муж. Если он переступит через смерть жены, то достоин находиться в их рядах. Он свой. Иначе Бузов — ничтожная грязь, как все другие.

— Вот видишь! Тебя Ершов предупредил, а я должна была сама догадаться. Не догадалась — сразу в дуры меня записала, — обиделась Франческа.

— Ну, прости! Вырвалось. Ты мне всю игру чуть не сломала!

* * *