1894. Часть 5

  Лондон Гусев сжег. Атаки пехоты успешно сдерживали минные поля и бомбежки. Казаки и китайцы без особых приключений погрузились на авианосцы и транспортные суда, после чего флот в основном отправился на остров Фуэртевентура. Три небольших судна с бумажными фунтами стерлингами сразу направились в США, Германию и Францию. В Испанию направилось судно с тяжелоранеными, у Гусева там были заранее выкуплены все места в огромном госпитале.

  На Канарах тщательно оценили и поделили добычу. Затем Гусев собрал общее собрание. Он понимал, что из-за огромных потерь не все согласны воевать дальше. Всё оказалось гораздо хуже, выяснилось, что никто не желает воевать на стороне буров.

  Армия и флот разделилась. Китайцы отправились на Тайвань через Америку, тысяча казаков отправилась в Индию, десять тысяч других вернулись в Кению. На острове Фуэртевентура остались медики и легкораненые.

  Перед отплытием с острова Гусев собрал всех пилотов, моряков с авианосцев и технический персонал.

  - Заранее предупреждаю. Мне нужны будут только добровольцы. Я уже спрашивал вас на Занзибаре о готовности вас воевать с русскими. Сейчас ситуация несколько иная. Тогда царь послал своих солдат… Нет! Своих рабов, чтобы казнить вас и членов ваших семей на виселицах. У нас было три варианта. Умереть. Бежать. Уничтожить русских солдат. Мы выбрали второй вариант, а пять тысяч казаков умерли на виселице. Я вынес их палачу смертный приговор. Я собираюсь отомстить за них царю. Я хочу разбомбить Зимний дворец, и выжечь дотла гнезда разврата, роскоши и беззакония. Вместе с царем погибнут гвардейцы из охраны, слуги, царедворцы. Кто готов на это? Прошу перейти на правую сторону.

  Сначала потянулся тоненький ручеек офицеров, потом стало ясно, что на месте осталось меньше десяти процентов состава. Спустя несколько минут все стояли на правой стороне.

  - Спасибо. Спасибо, мои братья по оружию! Тогда я выберу состав на новую операцию совсем не по боевому принципу. Это шесть авианосцев, что квартировали здесь последний год. Я объясню свой выбор простыми, бытовыми обстоятельствами. Здесь на острове живут семьи пилотов, моряков и технического персонала. Перед набегом на Лондон они не были так надолго разлучены с женами и детьми, как остальные. Сейчас, пока будет идти ремонт техники, комплектация боеприпасами и топливом, они смогут снова побыть с семьей.

  

  * * *

  

  Семен Ильич после выхода в отставку потерял большую часть доходов, служебную квартиру и множество привилегий, свойственных российскому чиновнику. Гусев сломал карьеру своему брату и закрыл дорогу наверх сыну.

  Хмурым январским утром, в первых числах месяца, почтальон принес яркий конверт, видимо, запоздалое поздравление с Рождеством.

  Он, молча, вручил Семену Ильичу письмо и растворился в сумерках.

  «Я даю царю два месяца для отмены решения о конфискации моей собственности. А также собственности Ершова и Бузова. Царь должен отменить преследование семей эмигрировавших ко мне казаков. Мне будет позволено вывезти из России еще сто тысяч семей казаков.

  Гусев»

  У Семена Ильича было письмо, времен встречи с кузеном в Берлине. Письмо затерялось в одном из ящиков бюро, но полковник его нашел и сравнил почерк.

  «Я и не сомневался. Его стиль, эта абсолютно дурацкая манера писать так коротко, будто нет ни малейшего уважения к адресату! Не хочется даже гадать, что же будет через два месяца!»

  Бывшего шефа Семена Ильича еще не выперли в отставку, но поговаривали, что до неё остались считанные дни. Он прочитал письмо Гусева и надолго задумался.

  - Что собираешься делать, Семен Ильич? Уже договорился о продаже квартиры. Или попросту застраховал от пожара?

  - Страховые компании обанкротятся.

  - Да.

  - Были бы солидные деньги, можно было бы сыграть…

  - У Гусева есть солидные деньги, и он сыграет…

  - Можно продать информацию солидному банку, - забросил удочку бывший шеф.

  - Тогда в начале марта город будет пуст.

  - Во-первых, можно сообщить информацию в самом конце февраля. Во-вторых, люди глупы! Девять из десяти - тупые животные. Я запишусь на прием к царю. Если он примет меня, то судьба на его стороне. Если нет, совесть моя будет чиста, я сделал всё, что смог. У меня есть парочка знакомых банкиров. Будь спокоен, Семен Ильич, полученные деньги я разделю по справедливости.

  

  * * *

  

  Царь так долго читал письмо Гусева, что можно было подумать, будто он его пытается выучить наизусть.

  - Когда вы получили эту мерзкую бумаженцию, генерал?

  - Гусев прислал письмо своему кузену ранним утром третьего января, и тот принес мне его через два часа. В тот же день я записался на прием к вашему величеству с пометками «Важно» и «Срочно».

  - Остался месяц, - задумчиво произнес монарх, - Я слышал, вы взяли отпуск для лечения на водах. Сегодня отъезжаете?

  - Да. Вечерним поездом, ваше величество.

  - Вы уволены с сегодняшнего дня.

  - Благодарю вас ваше величество.

  - Вот как? - поднял бровь монарх.

  Генерал в отставке поклонился до земли, и не спешил разгибаться.

  - Свободен, - отрезал царь.

  

  * * *

  

  Ни царь, ни Семен Ильич не обратили внимания на дату на конверте письма.