Читаем 19.22.1460: Меньше чем больше полностью

А примкнешь – пережмут, перегрызут глотку…

Ведь ты же – не их, а других: «милый мальчик».

Забыть

Ненавижу тебя – люблю одновременно…

Что впору уже – самому «чайник» вскрыть.

«Это ж – временно». Сколько? Вот – и от того ж скверно…

И минута, и час… И вся ж жизнь – может быть!


Привыкнуть ж возможно к холодному «жбану».

Горячности сердца. И пару – меж них…

Но как-то все чаще – и тянет ведь к бару…

«Нарубиться в салат»! До утра хоть забыть…

Нашел же

«Чем больше вопросов – тем меньше ответов».

То, что же ты любишь, должно их вызывать…

Больше. Еще больше… И в кастаньеты -

половинки же мозга! Начинаем плясать…


От «нежность» и «ласковость» – в любви же объятия…

До ревности… В ненависть… К началу ж – опять.

Круги ада сомкнулись. Спираль и… Не «хватит»!

«Чем» скучную жизнь ты нашел же размять.

Сам

Если большой ты – не бойся. «И сильный…».

Не бойся, коль правда – еще за тобой.

Не бойся – взлететь и сорваться в низины…

Бойся – заткнутый ты голос же свой!


Не бойся – и жизнь тогда станет же проще.

Иначе – срезай, подрезай все стишки…

Шути и пиши, с каждым разом, все тоньше…

И еби уже сам ты свои же мозги!

Сколько лет – столько бед

«Сколько лет – столько и бед» -

к вопросу же о возрасте.

И не живут ж, не видал свет…

«Узнали. Дальше?». Бросьте!


Не продавец ж. «Закона-носец».

Носильщик ж? Было. Чуть. Ну, да…

Чрез «а» ж и с «ник»? Нет. «Правда?». Вроде…

Пусть ж так и будет – везде. Да!

Знакомо

А смысл жизни – в самой «жизни».

Кто слышал? Еще ждет?!

И не живете же – зависли…

«Пусть манна снизойдет».


Скорее – «манка». И придавит…

За ЗОЖ ж! И порционно…

«Размеры» – небеса же славят…

Эго это – знакомо.

Четность

Люблю я четкость же картины.

И несомненно – «четность»!

Страхи ж, нервозности вложились -

и вышла с браком «емкость»…


Трещит. Гремит и протекает…

Плохи – ее дела!

Под исключение ж принимает -

лишь «семь» и «девять»… «Два» ж.

Имею

Все ж подчистую выносило.

И выгорало ж в той войне…

Внутри меня! Со мною ж было…

Я как бы – не в себе.


Со стороны ж, одновременно.

И весь ж творю процесс…

Что-то иное – в теле бренном…

Но «я» ж – имею вес!

Кофе или глинтвейн?

Любовь, как кофе, ранним утром.

Ну, максимум – в обед.

Под вечер же – не так и круто!

А ночью ж – сразу «нет»…


Бодрит ж. И хоть – и поначалу…

Но можно же – не спать.

Привычка ж! И, мало по малу,

«водой» можно лакать…


Утром и днем. Вечером, ночью…

Вари, да и залейся!

«Сравнение – не очень. Впрочем…

Глинтвейн ж – любовь. Согрейся».

Раз начала…

Как и легко, непринужденно -

из «Дня сурка» в «daydreams»…

Так же легко, но чуть зловонно,

метнулись и в «diedreams»!


И ведь – ничто не предвещало.

Опять же – «игра слов»!

Лопата по земле скучала…

«Раз начала – готовь».

Счастливей меня

Моя «копия» – будет счастливей меня!

И речь ж – не о параллельных вселенных.

Просто хуже – уж некуда. И вряд ли же, да?

А лучше – вполне. Хоть – примерно…


Не как у меня – и уже ж хорошо.

«Прекрасно уже»: я б сказала.

А что «не рожала» – это ведь ничего!

Не снаружи – внутри «напитала».

Лучшее и худшее

Ты – лучшее, было и есть, в моей жизни…

Ты ж делаешь «лучше» меня!

Пусть ж иногда и в «нулевом» с тобой висли…

«Результат» это – тоже ведь. Да?


Не хуже, не лучше… Где-то там – в середине.

«Золотую» ж помог – ты найти!

Ты – лучшее, было и есть, в этом мире…

А худшее ж – я. Ты прости.

По вере

«Тот, кто придумывает, выдуман сам».

И по факту – воздастся ж по вере…

Мы все попадем – во что верили. В ад!

Или рай… Где – «горазды» и «смели».


Сны или образы – созданы ж мозгом…

Литургии иль комы – тот сон.

Выход ж из тела… На мгновение ль, подозно…

Наилучший ль, последний… Вот он!


Тот, что запомнился больше всего.

И где – мы успели запомнить…

Спроектировать ж – важное, лучшее… «Гон»?

Впустую – не мое ж многословить!


Все ж слив воедино. Представив пластом…

«В раю я…». «В аду побывал…».

На деле ж – в забытом, «когда-то»… И все.

И в забитом же в угол, как в зад!

В пыли

На празднике жизни все и вся же – в пыли.

Символично, ни правда ль? Что скажешь?

То, во что каждого ж из нас превратит…

Уйдем же мы в пыль – все и каждый!


А после – начнется «нас» новая жизнь.

Придут же – и «новые люди»…

И нам ж не придется одиноко тужить -

танцевать на трухе нашей будут!


«Символично? Постой, разве не «иронично»?

Станцуем все – на «всех» ж костях!

На чьих-то могилах… При всех и… Публично».

Не сомкнется ж так круг никогда.


Не замкнется же цикл. И праздник той жизни…

До пор будет – как будет и «жизнь».

А жизнь же и смерть – где-то рядом. Зависли…

Где жизнь – там и смерти же быть!


Это баланс – никакой же «иронии».

Уход. И приход ж – с ним. Всегда!

Чтобы кто-то пришел – уйти ж должен кто-то.

Все – просто же! Как «дважды два».


Как без черного, темного – не будет же белого.

«Светлого»… Конечно же, да!

Так без смерти – и не было б жизни. «Что, смелая?».

Соблюдаются ж – как и всегда.

В себя

Все ж потеряв – мы обретаем себя.

«Может быть, обретаем «свободу»?».

Обретение себя – не свобода? «Тебя»…

Для тебя! И два разных прохода?


Свобода и… «мы» – ведь не разные вещи.

И стоит лишь только капнуть…

Понимание свободы – придет ж как-то реще.

Не в округе – в себя заглянуть!

Перейти на страницу:

Похожие книги

Марьина роща
Марьина роща

«Марьина роща» — первое крупное произведение журналиста. Материал для него автор начал собирать с 1930 года, со времени переезда на жительство в этот район. В этой повести-хронике читатель пусть не ищет среди героев своих знакомых или родственников. Как и во всяком художественном произведении, так и в этой книге, факты, события, персонажи обобщены, типизированы.Годы идут, одни люди уходят из жизни, другие меняются под влиянием обстоятельств… Ни им самим, ни их потомкам не всегда приятно вспоминать недоброе прошлое, в котором они участвовали не только как свидетели-современники. Поэтому все фамилии жителей Марьиной рощи, упоминаемых в книге, изменены, и редкие совпадения могут быть только случайными.

Василий Андреевич Жуковский , Евгений Васильевич Толкачев

Фантастика / Исторические любовные романы / Поэзия / Проза / Советская классическая проза / Ужасы и мистика