Читаем 19.22.1460: Меньше чем больше полностью

«Существенные». Более или менее… Но!

На него – ни рука… Голос – не «наловчился».

Почему-то – «никак». «Хорошо же(?)». И все.

Ее комплексы

Ее комплексы все – «отражались» на мне.

И ко мне же – перекочевали.

Все «плохое»! Как-то «встало» – так и «клином» ж на мне…

Но ни горести нет, ни печали.


Пустота. От «прожитого». И «переболевшего»…

«Устаканенного». «Понятого» – где-то…

И срослась ж с этим как-то… И как-то ж посмела -

не любить! «Разлюбить» б – было «бредом».


Что – «ее». Что – «себя». Просто я – поняла.

«Приняла» же все… После… В «осадке».

Она ж всеми – «питалась». И всеми – «жила»…

Я ж – ни с кем не играла в те «салки»!

«Уйти – признать поражение»

«Уйти ж из семьи – признать поражение».

И вернуть же назад те слова…

Что в ярости ей же в лицо кричать смела:

«как ушла – не уйду никогда!».


Я приму и стерплю – все побои же. «Смело».

Все – наркотики, пьянки, «гулянки»…

Не «живя» – «существуя»… Но и уже ж – «прикипела»!

«По-кажусь» же – в шприцах, да и склянках…


Недовольстве и ругани… В извечных нападках…

«Хорошо» же – все будь. Или «плохо»…

Я забила ж «сама» себя в эти все «рамки»…

Лишь – «за плинтусом»: «как же хреново!».


Сотру. Напишу: «как живется прекрасно».

И оттуда же – всем позвоню.

По меркам же «социума»: «сохранила», «участна»…

И плевать, что внутри же – горю!


Я «упорством» своим – «упарюсь», это знаю.

Но дожму – все. И – переживу…

«Повторе-продолжения» ж – нет, не признаю!

Потому, что – хотя б не «начну»…

Виновны

«Хорошо иль никак» – почти что и «заповедь».

«До смерти» ж коль – не «хорошо»…

То лучше ж «никак» хоронить, не «храня»! «Надо ведь…

Не говорить же вообще ничего».


Как к богу ж «с плохим» только и обращаться -

«так» ж вспоминать же «по смерти» не стоит.

Не вспомнили «до» – не стоит пытаться!

Не надо – и «после». «Нет ж – боли…».


«Символически», чисто. «Дань памяти» – просто.

Не трогая темы общения…

«Редкого». Да. И тем более! «Впрочем…

Мы ведь сами виновны в расщелине».

И снова…

Пропускать чрез себя же. И снова. И снова…

«Листки с писаниной»… Стихи!

Не выбрасываются ведь – возвращаются… «Снова».

Внутри же – снаружи… «Внутри».


«Круговорот мыслей-строчек» – в моем организме.

От мозга к желудку… И вновь.

Цепляя ж все «органы»… Вдруг – в сердце зависли!

И в «чернилах». Тату… Руки… Кровь.

«Новое – старое»

«Новое – старое, что не опасно».

И что «доброе», не «чинит» же вред…

У тебя раз сбывалось – без «не»? Что: «ужасно».

И с ней же! Но – в «смысле», м? «Бред»?


Не «исключается» ж. Но и с тобой остается…

Ты попросишь: «хотя б – не случись…».

И это – «случается»! Хотя ж – в мозгу бьется,

что: «не же – там было! Ебись…».

«Красота человека – …»

«Красота человека – в творчестве и в искусстве».

Но если и так – не пошло…

Тогда, уж – в расстройстве. И подобном же – «буйстве»…

И в принципе – «буйстве». Во «всем»!


Коль ж не в работе – то будет в любви.

Если ж – не там и не там…

Включай же ты «буйства» все разом свои -

искусство «свое» постигай!

«Смогу и… без»

«Авианосец». «В вертикали»…

Словив ж все сразу. И в присест…

Неудивительно – «потеряли»!

Он потерялся – «сам». И… слез.


Взлетел и «слез», зависнув в небе.

И потонул ж – в той темноте…

Как, одновременно, и в свете.

Поняв вдруг, что: «смогу и… без».

Разбей ж!

Человеческие качества, «взаимовыручка», «помощь»,

в «Последнем герое» и «Остаться в живых»!

Ты борешься ж, «словно», с «системой», что ропщет:

«окружающие вокруг хотят – чтобы не был».


Остров ж – вытаскивает, борется с нею…

Борется и, параллельно, с тобой!

Борется – за «тебя». За твою (свою) веру -

в того «человека», что делал «собой».


«Тобой» же – тебя. Остров – делает это…

Делает все, чтобы выжил же «он».

Наперекор же «системы советам»,

ведь ты – не маньяк, не убийца, не вор!


«Максимальная выжимка» всей дури из тела -

в «поиске-нахождении» света из закромов…

Из души ж – выбивает! И да ведь – «посмел он».

Ты ж – не был готов. А вот он – был готов.


Тот свет же, который ты усиленно прячешь,

ведь «шоу-биз, детка» – не для него, не для «них»…

Тебя. Человека. Личности, что загоняешь…

Разбей ж «амплитуду» и «вектор» – в «пунктир»!

Ценность или цена?

Душевные, сердечные… Внутренние верности.

«Меркантильные ценности»? Это – не там.

Во втором ж будут – цены. А в первом же – «ценности».

«Меркантильность» ж – не ценность. Меркантильность – «цена»!


Так было, так есть… Так обязательно будет.

Если, конечно, до всех же дойдет…

Кому-то – важна: «возрастет иль убудет?».

А кому-то – тепла и уюта бы в дом!

«Аполитичен» и «аподчинен»

В политике – «аполитичен».

И в подчинение – «аподчинен»…

Курс ж мог бы быть вполне отличен -

коль не был бы так обречен!


Пусть: «хата с краю» и «не знаю».

Но пройдет ж время – повернешь…

Голову. Хоп – на краю. «Знаю!

Какого?..». «Света» ль? Не ебешь.

Законы или запреты?

Какие «законы»? О чем мы, вообще?

Нет – ни «за» их. И нет же – их «против».

Есть «запреты»! Но нет, не «законы» в стране…

Законодательство ж – в «автопилоте».


Задали ж настройки, поставив на кон

все и всех ж, на «zero»… Проиграли!

Те ж, что кричали: «гоп-гоп»… «Там ж – не конь».

Перейти на страницу:

Похожие книги

Марьина роща
Марьина роща

«Марьина роща» — первое крупное произведение журналиста. Материал для него автор начал собирать с 1930 года, со времени переезда на жительство в этот район. В этой повести-хронике читатель пусть не ищет среди героев своих знакомых или родственников. Как и во всяком художественном произведении, так и в этой книге, факты, события, персонажи обобщены, типизированы.Годы идут, одни люди уходят из жизни, другие меняются под влиянием обстоятельств… Ни им самим, ни их потомкам не всегда приятно вспоминать недоброе прошлое, в котором они участвовали не только как свидетели-современники. Поэтому все фамилии жителей Марьиной рощи, упоминаемых в книге, изменены, и редкие совпадения могут быть только случайными.

Василий Андреевич Жуковский , Евгений Васильевич Толкачев

Фантастика / Исторические любовные романы / Поэзия / Проза / Советская классическая проза / Ужасы и мистика