19-я жена

Я подумал — сейчас он сбежит, бросится прочь по тротуару и исчезнет. Я мог себе представить: черные подошвы его маленьких кроссовок уносят его за угол, вниз по улице, через какой-нибудь вестибюль, неизвестно куда. Я отправлюсь его искать, но на этот раз он уже не появится. Что показалось мне наиболее очевидным результатом всей этой истории. Потянутся дни поисков, отчаянные звонки Тому, огорченные объяснения с Келли, полицейские донесения, ложные надежды, тупики, опущенные руки. Было так, будто все это уже произошло, будто я уже видел этот фильм и знал конец кадр за кадром.

Но Джонни не сбежал. Он пошел со мной по дорожке до самой двери, молчаливый и разъяренный, сорвал по дороге ромашку и, оборвав лепестки, швырнул их в меня. Они попали мне в затылок, их прикосновение походило на касание мотылька.

— А кто хотя бы эта гребаная Энн Элиза Янг?

— Одна мормонская дама, не имеет значения.

— Ну, теперь понял, все проясняется. Место на земле — для Джонни: ты опять слишком поздно понял, что тебя обвели вокруг пальца.

Келли встретила нас у двери. Очень хорошенькая и очень спокойная. Когда она разговаривала с Джонни, она говорила с ним как с личностью, а не как с запутавшимся, вышвырнутым из дому ребенком.

— Может, принести тебе что-нибудь поесть? Яблоко или банан?

— После.

Его злые глаза говорили: «Я тебя прикончу за это».

— Директор уже здесь. Она с нетерпением ждет встречи с тобой.

— А я с нетерпением жду, когда смогу сказать ей, чтобы пососала мой…

— Джонни!

— Шучу!

По щекам у него побежали ямочки, как бывает, когда нажмешь кнопку))))))))))))). Он повернулся к Келли:

— Ладно, милочка, полагаю, каждый преступник должен со временем стать заключенным.

Он взял ее за руку, и они пошли прочь по коридору. Янтарный отсвет от старого бронзового канделябра очерчивал их силуэты — две фигуры, удаляющиеся в небесное сияние, словно двое любовников, уходящих в закат на праздничной рекламке сосиски в кукурузной лепешке. Вот и все. Джонни ушел из моей жизни.

Или — почти.

— Джонни! Постой!

Он обернулся.

— Твой нож.

— Что — мой нож?

— Я буду его хранить для тебя.

Я пошел к нему, протягивая руку. Он поколебался, потом вытянул его из штанов. Мы оба глядели на этот нож, с именем его матери, налепленным на рукоятку.

— Мне нужно будет, чтобы ты его мне вернул, — сказал Джонни.

— В один прекрасный день, — ответил я.

— Я хочу сказать, это все, что у меня есть от нее. — Мальчишка толкнул меня в плечо, рванулся ко мне, и мы неловко обнялись. — А теперь вали отсюда, пока мы оба тут не расхныкались, как пара девчонок.

~~~

Сан-Франциско экзаминер

16 марта, 1875 г.

ПРОМЕТЕЙ РАСКОВАННЫЙ[136]

Даже мы не знаем, что сказать. В прошлую пятницу Лев Господа Бога, освеженный крепким сном в стенах тюрьмы Соединенных Штатов, явил переворот в своих чувствах. Он решительно вошел в зал суда, к судье Маккину, чтобы объявить ему: «Сэр, вы правы!» Бригам оплатил судебные издержки, тем самым признав, что Энн Элиза действительно была его женой и ей положены соответствующие алименты.

Надо сказать, что в любой другой части света сие событие оказалось бы ничем не примечательным. Однако оно произошло в Дезерете, и — ах! — какое наслаждение дает нам изысканная ирония происходящего! Приняв золото Бригама и освободив его из темницы, судья Маккин признал Энн Элизу и всех остальных — под номерами от первого до девятнадцатого включительно и далее по счету, — признал всех до одной законными женами Бригама! Тем самым — это для тех читателей, кто еще не понял, — федеральный судья, назначенный лично президентом, признал законное право Мормонов на полигамию.

Ах, чего бы мы не отдали за то, чтобы присутствовать, когда эта новость достигла слуха старого Гранта, похрапывавшего в постели! Как, должно быть, трепетали генеральские усы от его криков! Генерал гневался, отдавались приказы, и в весьма краткое время судья Маккин был удален из суда и заменен юристом с более изощренным пониманием тонкостей этого дела. Вкратце: оригинальные заключения судьи Маккина отменены. Решено, что Бригам Янг ничего не должен Энн Элизе, ибо она никогда не была и не будет его женой. Дело прекращено производством, стороны изгнаны, и — «Клянусь Богом, — кричал генерал бедной миссис Грант, — эти Мормоны меня скоро в гроб вгонят!».

Таков, насколько мы можем судить, конец повести о 19-й жене. Всем — Бог помочь!

Мы встретились онлайн

Было уже позже полуночи, когда я подъехал к «Малибу». Будильник Тома омывал комнату цифровой зеленью. Том спал, собаки тоже — у него по бокам. Обе чуть похрапывали, их губы подрагивали, а дыхание наполняло комнату запахами, отвергнутыми сном. Глядя на Тома с собаками, я почувствовал что-то такое, чего не смог толком распознать, что-то такое нежное, что я испугался, вдруг оно — раз! — и исчезнет, если я задам себе вопрос, что оно значит. Я расшнуровал кроссовки, сбросил джинсы и отвернул одеяло.