1905 год. Репетиция катастрофы

В восемь утра Вильгельм II уже находился на борту «Полярной звезды», где за большим столом на двадцать четыре персоны ему был подан кофе с молоком. Поскольку в этой столовой завтрак был накрыт только для Вильгельма II, Николая II и великого князя Михаила, всем прочим путешественникам пришлось завтракать на палубе. К счастью, погода стояла великолепная, и море было спокойным. Сотрапезники, сидя на палубе, могли сколько душе угодно разглядывать сквозь окна столовой обоих императоров и вероятного регента России.

На то, чтобы выпить кофе с молоком, потратили два часа, после чего августейшие особы быстро осмотрели крейсер «Берлин», сопровождавший яхту «Гогенцоллерн». В половине второго они возвратились на «Полярную звезду». В два часа подали обед. Он прошел весело и сопровождался изысканными винами. В течение всего этого времени императоры находились в прекрасном расположении духа.

Любопытное наблюдение: за столом говорили только по-французски. Оба императора произнесли короткие тосты за здоровье и процветание. Обед продолжался до пяти часов. Их величества приказали составить список присутствовавших на обеде персон, имея в виду вручить им впоследствии государственные награды.

Вильгельм II отбыл на «Гогенцоллерн», и в семнадцать часов три минуты «Полярная звезда» снялась с якоря и взяла курс на Петергоф, где царь в десять часов вечера сошел на берег.

По возвращении он выглядел очень счастливым. Особенно заметно это было по той причине, что все ожидали, что царь будет не в духе из-за того, что Вильгельм II своим опозданием неожиданно поставил его в неловкое положение.

20 июля 1905 г.

Победа Рультабия

Нам представляется, что будет очень кстати привести здесь отрывок из другого произведения Гастона Леру, в котором описывается, как никто не хотел верить добытой им информации. Отрывок взят из автобиографической повести «Счастливые моменты моей карьеры».

«Когда я работал репортером и сам находился в «шкуре» Рультабия, специальные корреспонденты, представлявшие газеты разных стран, буквально дрались между собой, вежливо, но ожесточенно, за доступ к источникам информации. Расскажу вам об одном таком случае, который я вспоминаю с особым удовольствием, поскольку в тот раз из схватки с коллегами я вышел победителем. Случай этот примечателен тем, что я, молодой репортер, проявил себя с очень необычной стороны и сумел продемонстрировать хитроумие и сообразительность, присущие известному герою моих романов.

Дело происходило в Петербурге на завершающем этапе русско-японской войны. В ту пору в определенных кругах проявляли беспокойство по поводу того, что намечалась переориентация политики России… Власть в стране в значительной степени была сосредоточена в руках господина Витте, и при этом Берлин стремился всячески обхаживать Санкт-Петербург. Однажды утром я разыскал нашего посла господина Бомбара и поделился с ним одной новостью, причем настолько невероятной, что он отказался в нее поверить. Должен сказать, что господин Бомбар, человек умный и открытый, совершенно не подвержен каким бы то ни было кастовым предрассудкам и не замечен в пренебрежительном отношении к журналистам. Как раз наоборот… Он пригласил меня позавтракать с ним и, выслушав мое сообщение, сказал: «То, что вы рассказываете, звучит невероятно… Мы бы знали об этом…»

А я всего-навсего сообщил ему о предстоящей встрече царя с Вильгельмом II.

– В конце концов, откуда вы получаете такие неправдоподобные сведения?

– Этого я не могу вам сказать, господин посол!.. Я поклялся сохранить это в тайне… Скажу лишь, что совершенно уверен в точности полученных мною сведений.

В тот же день я телеграфом отправил сообщение в мою газету «Матен».

Вскоре со всех сторон на меня обрушились возмущенные вопли. Все коллеги и все телеграфные агентства спешили опровергнуть мое сообщение. Министр иностранных дел России господин Ламсдорф собрал в своем кабинете журналистов и дал им честное слово, что моя информация является ложной. Вечером того же дня в ресторане «Медведь» коллеги в порядке утешения поднесли мне шампанское.

Потом пришла телеграмма из моей газеты. Там интересовались, подтверждаю ли я свою информацию. Я ответил им: «Несмотря ни на что и вопреки всему и всем…»

Когда я вновь повстречал посла, он сказал:

– Вы должны понимать, что если бы намечалась встреча двух императоров, то министр иностранных дел был бы в курсе… Над вами кто-то посмеялся!

Тем не менее, мое спокойствие явно произвело на него большое впечатление.

Тем временем в Париж прибыл господин Витте, направлявшийся в Портсмут, где он собирался подписать мирный договор с Японией. По прибытии он сделал заявление для прессы, в котором сообщил, что он, премьер-министр, ни разу не слышал о том, что готовится подобная встреча!..