190561

Меня охватило ужасное чувство потери. Судьба так внезапно, так неожиданно предложившая мне последнее чудо любви, теперь наказывала как не справившегося. Я начал корить себя. Ну зачем, вопреки здравому смыслу, я послушался и, скрепя сердце, согласился остановиться у тебя? Ведь я же понимал, что это не правильно, что это поставит меня в неравное, более того, зависимое положение. И всё таки сделал это. Может быть, чтобы убедить себя в том, что всё идёт хорошо и в наших отношениях ничего не изменилось? Но ведь я догадывался, что это не так. По правде говоря, уже с прошлого приезда начал ощущать твою усталость и начавшееся отстранение. Почему сейчас? Ведь ещё за два месяца до моего приезда мы не слезали со скайпа, и, не успев наговориться, расставались, чтобы  снова сказать с добрым утром любимая и услышать в ответ доброй ночи родной. Ты продолжала рисовать и выкраивала время для уроков танго, я забивал твою голову новым увлечением - испанскими фразами. Ты отвечала по французски. Нам не было скучно. Мы  включали друг друга в повседневную жизнь, продолжали узнавать друга,  и слово люблю, произносимое на разных языках, не исчезало из нашего лексикона. Ведь только перед отъездом, на мой вопрос, остаются ли все договорённости в силе, ты ответила: «Конечно, иначе я бы сказала».

Резкая перемена в тебе казалась неожиданной, попытки разобраться в том, что произошло, не помогали моему депрессивному состоянию, мне нужно было отвлечься и я вспомнил о Лоре, моей милой, нежной и умной Лоре. Тонкой, стройной, увлекающейся йогой и балетом, моей партнёршей по художественным выставкам и по танго в Москве. Я не виделся с ней с момента, как встретил тебя. А теперь позвонил. Была суббота.

-Привет. Это я. Вот прилетел опять.

-Я так рада. Соскучилась. Думала, что уже и не увижу.

-Я тоже ужасно соскучился. Дела все как то удерживали дома. Как ты?

Я узнал, что как и прежде она проводит много времени на даче, по воскресеньям помогает в церкви, бросила йогу и теперь берет классы балета и не танцует танго. И тут же прояснила: "С тобой конечно буду". Узнав, что она в Москве, я сказал:

-Приезжай сейчас. Тут недалеко, у метро Сокольники, помнишь, где я жил прошлый раз. Так это рядом. Выйдешь из метро, прейди улицу, поверни направо и спускайся вниз по Русаковской. Я пойду тебе навстречу. У неё, как и у меня, географический идиотизм, и она не умеет пользоваться электронными помощниками, но, после нескольких телефонных корректировок, мы все же нашли друг друга. Сошлись легко и естественно, как будто и не было расставания, как будто мы виделись только вчера. Придя домой, мы не теряя ни секунды начали раздевать друг друга и уже через секунду я прижимал к себе её обнажённое тело. Маленькие (меньше твоих) груди, стройные ноги, крепкие ягодицы, чисто выбритый лобок и гладкая кожа делали её очень сексуальной. Я сел в большое кресло перед журнальным столиком, посадил её на колени спиной к себе и начал рассказывать про фильмы, записанные у меня на компьютере, не забывая потихонечку поглаживать и целовать её нежное тело. Она не видела ни одного, и мы решили начать c Random Harts (помнишь, мы смотрели его у тебя внизу?). Я запустил movie, Лора начала смотреть, а я продолжал тихонько целовать её шею и спину и ласкать эту жилочку внизу живота. Постепенно мои колени почувствовали горячую влажность, я осторожно вошёл внутрь и начал мягко двигаться волновым движением вперёд и назад. Она продолжала неотрывно смотреть на экран, дыхание её участилось, движения убыстрились, мы задвигались быстрее и быстрее, соударяясь телами, наша энергия выплеснулась во взаимном крике и всё кончилось. Потом она села рядом и сказала: "давай смотреть сначала". К сожалению, замужняя женщина, она не могла оставаться на ночь, но в остальном обладала достаточной свободой. Которой мы  и пользовались ежедневно до моего отъезда домой. Вечер мог начинаться с милонги или ужина, но всегда заканчивался в большом кресле перед компьютером. Прощаясь перед моим отлётом,  она серьёзно заметила; "Что это за кресло такое, в котором нельзя досмотреть не одного фильма”.

В эти мои последние дни в Москве ты наверное лучше понимала, что произошло между нами. Ты почему то хотела излечить меня от любви и ревности, заменить желание физической и сердечной близости теплом дружбы.  С Лорой было понятней - это было лечение любовью и добротой. С тобой мы держась за руки гуляли по городу, с Лорой - танцевали танго и занимались любовью. Тогда, кстати, мне не помогло ни то, ни другое. Вот, что я написал тебе перед отлётом домой "Закончена милонга El Calor, отправлена домой грустная Лора. Я сижу на диване, слушаю гимн советского союза и думаю о том, что душа моя пуста. Что я люблю тебя, и не головой, а сердцем. И сердце моё просит почти твоими словами: “Не теряй меня. У меня последняя жизнь и я живу её с тобой. 3 ам. Спокойной ночи, моё счастье." Я вернулся домой с потерей. Я не сдержал обещания не терять тебя.