1910-я параллель: Охотники на попаданцев (СИ)

— Пять сек. Вот. В Томске совершено покушение на главу полиции, ставшее шестым в череде убийств высокопоставленных чинов по разным городам империи. Неизвестный подбежал к автомобилю и бросил бомбу. От взрыва погибло шесть человек, в том числе два прохожих. Семь человек ранено. Ведутся поиски. К уголовному сыску подключилась жандармерия. А что они хотят? — зачитав статью, спросил парень.

— Кто?

— Ну, эти, террористы.

— Не знаю. Пусть жандармы разбираются. У нас и так дел по горло. Дальше.

— На границе с Австро-Венгрией участились случаи провокаций и расстрела пограничных дозоров Российской империи. А также на приграничной территории участились случаи массового распространения листовок с призывами против императора. Ситуация накалена до предела, достаточно малейшей искры и будет война. Так. Понятно. Это запад. А восток что? Стычки патрулей Османской Империи с исламским санджаком Зор на границе османской провинции Алеппо. — Сашка что-то ещё долго бормотал под нос, а потом добавил, — Вот не помню толком ничего, но есть что-то очень знакомое, причём не древнее. Словно и не попадал никуда.

Я не ответил, так как перед нами оказалось большое жёлтое здание городской больницы, огороженное кованой решёткой. Фасад был свежевыкрашенным в бежевое, а сбоку виднелись облупившаяся штукатурка и оголившиеся красные кирпичи.

— Приехали, — произнёс я и выключил рубильник батареи.

Мы вышли из автомобиля, причём я забрал письма себе, а остальное распорядился спрятать под сидение. Никто газеты воровать не станет, но и выкладывать их на всеобщее обозрение не стоит. Не нужно наводить беспорядок.

На пороге нас встретил главврач, и мы прошли в его кабинет, миновав пахнущие хлоркой и мылом коридоры. У кабинета уже стояло четыре человека, ожидающих собеседование.

Главврач, налил нам в стаканы очень сладкий чай с чабрецом и уселся в кресле, ожидая дальнейшего развития событий. Он был из числа доверенных лиц, и я не имел намерения просить его удалиться. Более того, подсказки опытного человека будут весьма полезны. Сашка сел на стул у самого окна. Он так и таскался с передатчиком, упорно называя его мобилой и сотиком.

— Ну-с, любезные, — проговорил врач, — предлагаю начать.

Я кивнул, закинул ногу на ногу и чинно выставил перед собой трость, уперев нижним концом в поцарапанный паркет, и положив на её набалдашник обе ладони. Дверь распахнулась, и в неё вошла женщина лет тридцати пяти, одетая в белое платье с передником и повязкой красного креста.

— Разрешите, — тихо спросила она, едва заметно присев и сделав кивок головой, поглядывая исподлобья то на доктора, то на меня. Главврач промолчал, но видимо, показал на меня жестом, раз барышня вскоре сосредоточилась на мне. В то же время за спиной чиркнуло спичкой, и по кабинету поплыл запах крепкого табака.

— Я вас слушаю.

— Я прочитала объявление, что требуется сестра.

— Вы читали, что там ещё написано? — спросил я, разглядывая женщину и начиная то разжимать ладони на набалдашнике трости, то сжимать их. Дамочка мне не понравилась. Я старался доверять своей интуиции, и вот интуиция шептала, что она не подходит, но и отказать без благовидного предлога было неприлично.

— Я крови не боюсь, — тихо ответила женщина. — Вот давеча господину Жидкову сама кровопускание делала. Всё, как учили.

— Да уж, — негромко и тоскливо произнёс я, а потом повысил голос. — А вы знаете, что я не о страхе крови предупреждал? У меня на службе есть кое-что пострашнее. Вон, у окна сидит цепной иноземец. Стоит только высказать в его сторону малейшее непочтение, как он голыми руками головы начнёт отрывать. И с такими приходится встречаться почти каждый день, рискуя жизнью.

Я небрежно повернулся к окну, заметив, как доктор с блестящими от азарта глазами с шумом втянул дым из трубки, а Сашка нахмурился и несколько раз моргнул. Однако, он тут же наклонил голову и как-то грузно встал. Ему бы в артисты пойти, цены б не было.

— Я помню, одного моба по квесту давил, — произнёс Никитин, старательно изображая иноземного пирата, — хэпэ много, а скилы ни к чёрту. Так, он долго брыкался, пока я рубил его на куски двуручником. А потом я продал его черепушку дикарям чёрных песков. А у него черепушка была побольше твоей.

Сашка подошёл ближе к барышне и поднял свою здоровенную ладонь, словно намеревался взять женщину за лицо.

— Пасть порву. Моргала выколю.

Пока девушка с испугом и недоразумением пялилась на здоровенного детину, я достал из кармана револьвер и быстро заменил один патрон на холостой, а после выстрелил в потолок.

— Фу! Место! — закричал я, дав себе зарок, что если девица не испугается, то возьму. Но нет, та взвизгнула и попятилась.

— Я только кусочек, — прорычал Сашка.

Барышня завизжала и выскочила из кабинета, даже не закрыв двери. Я тяжело вздохнул, а потом повернулся. Доктор сидел, согнувшись в три погибели, и тихо похрюкивал, сдерживая смех.