1910-я параллель: Охотники на попаданцев (СИ)

Сашка вздохнул и слез с повозки, а потом помог сойти Насте. Девушка привязала коня к ближайшему забору, щёлкнув напоследок небольшим замочком, а парень вслушивался. Хлопка пробоя не было слышно. Тишину нарушали лишь редкие взбрехивания собак, мычание скотины, да фырканье Гнедыша. Где-то двери скрипели петлями, и слышался плач младенца.

Настя подошла к Никитину, протяжно вздохнула, а потом подняла руку и показала вдоль улицы.

— Глянь. Там дом с электрической лампой под навесом. Это мой. Мамка, поди, пироги стряпает. А папка опять с полотенцем на голове, и ходит да ворчит. Требует, чтоб мамка ему чуток налила.

— Зайдём потом?

— Да не-е-е, — отмахнулась девушка, — потом как-нить.

Они замолчали, а потом вздрогнули.

Неподалёку раздался собачий визг, да такой истошный, словно ее заживо лапами в мясорубку засунули. Следом ей завторили завывшие и залаявшие соседские псы и крик какой-то женщины.

— Демоны! Демоны! Люди, помогите!

Собака визжала, что было сил.

Сашка взял меч, подхватил Настю за руку и побежал в направлении визга. Пришлось миновать бочком проулок между дворами, который был настолько узким, что многие штакетины и колышки отрывались от заборов.

Визг приближался, а вскоре стал виден его источник.

— Господи! — на выдохе прижав ладони к лицу, выкрикнула Настя и встала, как вкопанная.

— Нахрен такой Голливуд! — выругался Сашка.

Под небольшой рябиной стояла тварь с большими глазами и хитиновым панцирем. В членистых зазубренных лапах дёргалась собачонка, которую тварь, методично шевеля жвалами, поедала живьём. В темноте не было видно крови, но судя по ране, ее должно было пролиться изрядно.

Тварь больше всего походила на выросшего до размеров небольшой лошади богомола. Она ела собаку и равнодушно взирала на людей.

Сашка посмотрел круглыми глазами на свой меч и, нервно сглотнув, поднял его перед собой.

— Я думаю, тут разговоры не нужны, — пробормотал он и стал осторожно приближаться к монстру.

Тварь замерла и шевельнула головой, а потом повернулась всем корпусом к непрошеным гостям.

— Бошку. Бошку ему руби! — закричала девушка.

— Легче сказать, — огрызнулся Сашка. — Я тебе что, Геральд из Ривии, чтоб нечисть кромсать направо и налево?

— Бошку надо.

Парень сделал ещё шаг, приподняв вверх двуручный клинок. А следом ещё один.

Тварь замерла, а потом, не выпуская шавку, бросилась наутёк. Двигалась она на своих длинных ногах весьма резво, перемахивая через изгороди.

— Уходит! — закричал парень и бросился за монстром. Под массой механической кирасы хилые заборчики начали разлетаться в щепки. Под ногами захрустели ломаемые заросли малины и прочие кустарники.

Тварь в очередной раз перемахнула через изгородь, за которой раздались испуганный детский вопль и отборная мужская брань. Никитин повернулся плечом, а потом снёс забор, угодив ногой в деревянное корыто, и чуть не упал.

— Держи его! — орала бегущая за ним Настя.

Вскоре огороды кончились, и монстр выскочил на широкую улицу, где тут же заржала случайная лошадь, развернувшись и помчавшись куда глаза глядят. А всадник рухнул на землю, и стал выть, держась за ногу. Но лошадь испугала тварь, заставив помчаться в другую сторону.

— Да когда же она выдохнется, — запыхавшись, пробурчал Сашка.

Бег продолжался ещё долго, а потом вдруг тварь замерла. Раздались возгласы вперемешку с отборным матом. И все это время скулила подыхающая псина.

— Васёк, твою богу душу мать, это что за хреновина?!

— Да идрить твою налево!

— Господи, ну и хрень!

Посреди улицы стоял десяток одетых в серые шинели солдат, тащивших ружья, свёртки с палатками и котелки. Наверное, шли с манёвров в расположение.

Никитин остановился. Его шатало от такой нагрузки, и то, что бежать пришлось в экзоскелете, нисколько не радовало. Было жарко и тяжело. По спине ручьём бежал пот. Парень сплюнул слюну и, глубоко вдохнув, выкрикнул.

— Охотники! На попаданцев! Вали эту тварь!

— Какой, нахрен, валить?! Мы без патронов! — заорал в ответ старший, наверное, унтер.

— Да все не слава Богу, — выругался парень и начал неспешно наступать на монстра, выставив вперёд меч. Солдаты стояли и пялились, пока унтер не отвешал ближайшему подзатыльника.

— Штыки к бою!

Тогда десяток начал разворачиваться в шеренгу, сбросив имущество и выставив вперёд штыки. А десяток штыков — это уже много.

Тварь повращала головой, и приняла решение броситься на прорыв мимо Сашки. Сорвавшись с места, богомол попытался проскочить между ним и забором, а парень в ответ с криком «Сука!» попытался достать ее мечом, но промахнулся. Уже понимая, что упустил монстра, Никитин услышал гул и удар. А когда повернул голову, то увидел Настю, стоящую с длинной оглоблей в руках, и чудовище, пятящееся назад, и со скрежетом сверчка-переростка трясущее головой.

— Получай! — завизжала девушка и ещё раз ударила тварь оглоблей. Та заскрипела сильнее, выронила замолкшую шавку и бросилась к забору.