1914–2014. Европа выходит из истории?

Однако «социальное государство» – это еще и качественные государственные услуги в области школьного и университетского образования, науки, культуры, социального жилья, транспорта, т. е. в тех сферах, которые Жак Фурнье, бывший генеральный секретарь правительства (1982–1986) и крупный специалист по социальному праву, называет «экономикой потребностей»[224]. Я бы добавил еще государственные гарантии безопасности и правосудия, поскольку «защита» – важнейший долг государства по отношению к его гражданам.

Совместное развитие и конкурентоспособность

Стремительный рост в тех странах, которые долго оставались в стороне от мирового развития, не означает разрушения «социального государства» в Европе. Мы не поможем работникам из развивающихся стран, если разрушим у себя социальную систему, к которой им самим стоит стремиться. Почему народы Юга должны быть лишены хорошего образования, эффективной системы здравоохранения и качественных государственных услуг? Речи об «антиросте» бывают обманчивы. Нам следует выработать новую модель развития. Вместе с развивающимися странами мы должны найти путь устойчивого и взаимовыгодного роста. Я называю его совместным развитием. И заинтересованы в нем обе стороны.

Например, невозможно сократить выбросы газов, вызывающих парниковый эффект, и бороться против глобального потепления, если к процессу активно не подключатся США, Россия, Китай и Индия. Это проблема, которая касается не только Европы.

Одновременно доступ на европейский рынок, который составляет около 20 % мирового ВВП, необходим для развития многих бедных и беднейших стран, прежде всего африканских. В отношении тех государств, которые становятся конкурентами Европы, требуется отстаивать взаимовыгодный характер сотрудничества, защищая легитимные интересы всех сторон. Протекционизм тут не станет волшебной палочкой. Тем более не поможет идея закрыться от миграционных потоков, которые следует направлять в нужное русло, дабы они также служили задачам развития.

Сохранение и модернизация исторических завоеваний «социального государства» требуют, чтобы европейские экономики не потеряли конкурентоспособность. Европа экспортирует около трети своей продукции. Ей требуется оплачивать импорт энергоресурсов или продуктов, которые она сама прекратила выпускать: самых дешевых товаров повседневного спроса или высокотехнологичных приборов (например, бытовой электроники), производство которых она полностью отдала развитым странам Азии (Японии, Корее, а теперь и Китаю).

Европа должна задуматься о своей реиндустриализации, обратившись к цифровым технологиям[225] и покончив с политикой переоценки своей валюты, от которой она уже слишком долго страдает.

Валютная защита

Европа не может замкнуться в самой себе – это противоречило бы ее призванию. Она должна принять вызов международной конкуренции. Ее внутренний рынок – лучшее из подспорий развития, но он не может быть открыт всем ветрам. Как защитить европейский рынок, не прибегая при этом к протекционизму?

Я вовсе не хочу заниматься словесной эквилибристикой, я знаю, что многие видные умы ратуют за введение таможенных барьеров, которые бы позволили нам на равных конкурировать со странами, которые не соблюдают никаких норм социальной защиты и не защищают окружающую среду. Однако я никогда не верил в то, что Европейский союз с его двадцатью восьмью членами решится на такую политику. Большинство стран, начиная с Германии и Великобритании, ее не поддерживает.

Если представить, что Франция пожелала ей следовать, у нее бы не нашлось союзников. Попытаться переубедить Германию, которая экспортирует около половины своей продукции, – труд, достойный Сизифа. Единственное возможное решение, на которое Франция легко могла бы пойти, даже если многие из ее соседей за ней не последовали бы, – это ставка на валютные инструменты. Чтобы восстановить нормальные условия конкуренции, требуется снизить нынешний курс евро как минимум на 20 %. В большинстве стран Южной Европы девальвация должна быть еще сильнее. Лишь превращение евро в общую валюту позволит добиться этого согласованно и избежать неконтролируемого краха единой валюты. Самый разумный путь здесь – переговоры.

Как только Франция однозначно заявит о своих намерениях, у них не будет альтернативы. Конечно, лучше всего было бы предварительно заручиться согласием Германии. Однако бывают случаи, когда обстоятельства или общественное спасение требуют решительных действий. Таково нынешнее поле маневра – других вариантов нет. Интересы Европы, а также национальные интересы каждой из стран заставят их прийти к компромиссу. Его будет не так сложно достичь, поскольку он будет основан на объективном фундаменте, о котором я уже говорил: изменении уровня конкурентоспособности внутри зоны евро начиная с 1999 г.