1914 год. Гибель русской гвардии

В тот день с поручиком Торнау приключился любопытный случай, характерный для начала Великой войны. Находясь в цепях 2-го батальона, он увидел раненого австрийского офицера. «Ружейной пулей у него была перебита рука, и он очень страдал, – писал о происшествии барон С.А. Торнау. – При мне находилась фляжка с коньяком, и я налил ему немного в рот. Нагнувшись, я заметил лежащую около него сумку с картами, которую тотчас же и отобрал. Раскрыв сумку, я стал разглядывать карты со сделанными на них цветным карандашом отметками. Заинтересовавшись, что означали эти отметки, я обратился к офицеру с просьбой объяснить это мне. Как встрепанный, австриец вскочил на ноги и, взяв здоровую руку под козырек, спросил меня, с кем он имеет честь разговаривать. Я назвал себя и свой полк. Тогда австриец, оказавшийся впоследствии офицером Генерального штаба, сказал мне, что он такой же офицер, как и я, и что я должен прекрасно понимать, что на такие вопросы он не вправе отвечать. Молча отдав ему честь, я забрал с собой карты и отнес их графу Игнатьеву» (Торнау С.А. С родным полком (1914–1917). Берлин, 1923. С. 32).