1916 год. Сверхнапряжение

Сазонов критически отнесся к возможности осуществления этого проекта, в том числе и потому, что «устранение Фердинанда» не было гарантией переориентации Болгарии на Антанту: «Наконец, не надо себе делать иллюзий в отношении питаемых Болгарией к нам чувств. Среди болгар, особенно в руководящих кругах, у нас совершенно нет союзников»²⁹. Кроме того, русский МИД опасался огласки планов переворота, которая могла привести к дискредитации Петербурга. Вскоре взгляды Алексеева изменились. 11 (24) апреля 1916 г. Базили докладывал Сазонову: «Мне не пришлось останавливаться на том, что в Болгарии в настоящее время у нас нет сторонников, кроме горсти цанковистов, и что вполне отсутствует почва для установления в стране благоприятного нам порядка. Полковник Татринов, повидимому, успел вполне убедить в этом начальника штаба. Пока не будет создана более для нас благоприятная обстановка, устранение Фердинанда, по мнению генерала Алексеева, бесцельно. Пока он предполагает ограничиться осторожным зондированием почвы и выяснением, возможно ли подготовить негласным путем привлечение на нашу сторону некоторых болгарских деятелей. При этом, по словам начальника штаба, будет соблюдена полная осторожность»³⁰.

Подготовка русской армии к летнему наступлению

По окончании тревожной ситуации на русском фронте немцы вновь активизировались на Верденском направлении. Они даже перебросили в конце марта с русского фронта под Верден пехотную дивизию, не сняв при этом ни одной части из трех дивизий, расквартированных на Балканах¹. В мае им удалось захватить высоты 304 и Mort Homme (Мертвый человек), вернуть себе захваченный французами на два дня Дуамон. 7 июня германская армия овладела фортом Во и приступила к штурму последней линии обороны Вердена – фортов Тиомон, Флери, Сувиль, Таван. 24 июня Тиомон и Флери пали. Однако взять Сувиль немецкой армии так и не удалось. Сил для развития успеха уже не было, а наступление русского Юго-Западного фронта окончательно остановило «Верденскую мясорубку». В октябре – декабре 1916 г. французы вернули себе утраченные позиции и восстановили линию фронта на момент начала германского наступления в феврале того же года². Бои во Франции не рассеяли тревог русского командования. Оно должно было решить проблему летнего наступления.

Три русских фронта, протянувшиеся на 1200 км от Рижского залива до румынской границы, насчитывали в своем составе 11 армий, приблизительно 1732 тыс. штыков и сабель. Наиболее сильные русские группировки были: 1) на Северном фронте – 13 корпусов и 7–8 кавалерийских дивизий (около 470 тыс. штыков на 340 км), 2) на Западном фронте – 23 корпуса и 5–7 кавалерийских дивизий (около 750 тыс. штыков на 450 км). Таким образом, на петроградском и московском направлениях, где русским войскам преимущественно противостояли немцы, было сосредоточено 1220 тыс. штыков и сабель, 36 корпусов и 15 кавалерийских дивизий. Наиболее плотно эти войска были сосредоточены на тех участках, где активно шли бои еще в прошлую кампанию: на Рижском плацдарме (3 корпуса), у Двинска (4 корпуса), на Свенцянском направлении (9 корпусов) и на Виленском направлении (7 корпусов).

Юго-Западный фронт имел наименьшую плотность войск – 510 тыс. на 450 км, 19,5 корпусов и 11–12 кавалерийских дивизий. Его войска были распределены равномерно и имели перед собой преимущественно австро-венгерские части. Из 127 пехотных и 21 кавалерийской германо-австрийских дивизий, находившихся на Восточном фронте, /₃ находилось к северу от Полесья, то есть против Северного и Западного фронтов³. Логика стратегии сокрушения самого сильного противника подсказывала наступление против немцев. С другой стороны, наступление против австрийцев в случае успеха обещало быстрый прорыв на простор, переход к маневренной войне, где техническое превосходство противника лишало его возможности успешной обороны.

1 (14) апреля в Могилеве было созвано совещание под формальным председательством императора. Фактически руководил его ходом Алексеев. Присутствовали три главнокомандующих фронтами: Северного – генерал-адъютант А. Н. Куропаткин, Западного – генерал от инфантерии А. Е. Эверт, Юго-Западного – генерал-адъютант А. А. Брусилов, – все они приехали вместе с начальниками своих штабов. Кроме того, в совещании участвовали генерал Н. И. Иванов, военный министр генерал Д. С. Шуваев, генерал-инспектор артиллерии великий князь Сергей Михайлович, адмирал А. И. Русин и генерал-квартирмейстер Ставки генерал М. С. Пустовойтенко⁴. Совещание шло с 10 утра до 17:30 с небольшим перерывом. Алексеев сделал доклад, анализировавший причины неудач Нарочской операции. В качестве одной из них было по справедливости названо крайне неудовлетворительное состояние дорог, последовавшее за весенней оттепелью.