1916 год. Сверхнапряжение

Скрытые постановки мин не удалось продолжить – «Краб» после этого похода пришлось направить на длительный ремонт, в котором он простоял до конца войны²¹. В целом подводный минный заградитель оказался неудачным экспериментом – за всю войну им было поставлено не более 1 % от всего количества мин, остальное выпало на надводные корабли (54 % – минные заградители, 22 % – тральщики типа «Эльпидифор», 19 % – миноносцы и 4 % – катера)²². Всего в результате действий русских моряков немцы потеряли шесть субмарин из имевшихся у них здесь восьми. Активность противника на Черном море быстро сошла на нет. С июля по декабрь 1916 г. был потерян только 1 пароход, оставшиеся подводные лодки после этого уже не выходили через Босфор²³.

К осени 1916 г. Колчак надеялся максимально разгрузить флот от перевозок и подготовить все необходимое для будущей экспедиции. Он предлагал: 1) увеличить полномочия командующего флотом; 2) мобилизовать все баржи и парусники для каботажных перевозок на Кавказе; 3) срочно завершить строительство железной дороги и шоссе Батум – Трапезунд; 4) перенести основную нагрузку перевозок к Батуму с морского транспорта на железные дороги; 5) срочно построить возможно большее количество буксирных палубных барж²⁴. Кроме того, можно было рассчитывать и на часть средств Экспедиции особого назначения – к октябрю 1916 г. она имела 50 пароходов (из них 11 транспортов), 5 катеров, 7 паровых шаланд, 4 землечерпалки, 85 барж, плавкран и 43 подчалка. Личный состав экспедиции обладал значительным количеством обученных, опытных кадров – 2 адмирала и 2 генерала, 24 штаб-офицера, 99 обер-офицеров, 7 врачей, 6 чиновников, 6 прапорщиков, 12 кондукторов, 554 унтер-офицера, 3183 рядовых²⁵.

Румыния. Вопрос о выступлении решен

Пока шла работа по усилению готовности флота к проведению десантной операции, Ставка опять возвращалась к румынской проблеме. По свидетельству Гурко, Алексеев предлагал румынскому правительству не разбрасывать свои силы по нескольким направлениям, сократить линию будущего румынского фронта с целью высвободить часть румынской армии для решающего наступления¹. По мнению Писарева, этим направлением была Трансильвания². Таким образом, Алексеев существенно отошел от своей апрельской позиции в части неприятия плана действий румынского Генерального штаба. Жанен ссылается на слова Николая II о том, что его начальник штаба вновь начал разработку румынского вопроса, не веря в конечный результат, но постепенно втянулся в работу³. 5 июля 1916 г. Бьюкенен сообщает в Форин Оффис и Баркли, что надежда румын получить стотысячную русскую поддержку несостоятельна. Алексеев, по информации британского посла, сообщил Татаринову, что немцы уводят свои части с Балкан и что русские войска найдут лучшее применение на своем фронте⁴. Положение Дунайской монархии с началом Брусиловского наступления ухудшалось день ото дня, и в Могилеве казалось, что выступление Румынии действительно может стать решающим. В Бухаресте поначалу скептически смотрели на успехи русского оружия и не верили в конечный успех. Особенно критически был настроен Братиану⁵.

Тем не менее внешне позиция Румынии претерпевала определенные изменения. Начальник румынского Генерального штаба генерал Димитру Илиеско заявил о готовности объявить начало мобилизации на 40-й день после прихода первого состава с боеприпасами из Архангельска. 4 июля Алексеев сообщил французскому представителю о готовности немедленно отправить поезд с поставленными в Архангельск из Франции боеприпасами в Унгены⁶. Он хотел таким образом доказать французам, и прежде всего Жоффру, что разговоры о транспортной неразберихе на русских железных дорогах, распространяемые румынской стороной для оправдания своей непоследовательной позиции, не имеют под собой оснований.

19 июля совещание представителей Верховного командования союзников в Шантильи определили 5 августа как крайний срок наступления генерала Саррайля на Салоникском фронте, а выступление Румынии должно было произойти через десять дней. При этом вопрос об объявлении Румынией войны Болгарии и Германии был обойден⁷. Между тем в Бухаресте – центре торгово-экономических связей Румынии с центральными державами с июля 1916 г. в германо-австрийской колонии – начали ходить упорные слухи о скором вступлении этого балканского государства в войну. Дело дошло до того, что, будучи неудовлетворенными заверениями своих послов о том, что войны не будет, подданные Германии и Австро-Венгрии стали обращаться за советом к американскому послу. Тот рекомендовал всем немедленно уезжать⁸.