1916 год. Сверхнапряжение

Именно в это время для укрепления национального самосознания в Народное собрание Радославовым был внесен законопроект о переходе с юлианского календаря на григорианский. Уже 14 марта 1916 г. законопроект был принят и начал действовать с 1 апреля того же года⁶⁴. Как отмечал сам премьер-министр, главной задачей этого нововведения было то, что болгары начнут, наконец, отмечать церковные праздники не вместе с русскими⁶⁵. Жертвой Радославова чуть было не стал храм Святого Александра Невского в Софии. Церковь была построена перед самым началом Балканских войн, и на освящение ее ожидали приезда Николая II. Провокационная политика Фердинанда сделала визит русского императора невозможным, в результате радослависты планировали переосвятить ее во имя святых равноапостольских просветителей славянства Кирилла и Мефодия⁶⁶. Но если пойти на этот шаг так и не решился даже Радославов, и явно не из-за собственных воспоминаний о роли России в Освободительной войне, то в случае с Румынией все было проще.

Отношение к ней, по мнению Эрцбергера, было однозначным: «Повсеместно прорывалась ненависть к румынам. Румыны были для болгарского народа ненавистнее греков и сербов, вместе взятых: храбрый болгарин видит в них трусов»⁶⁷. 25 июня 1916 г. в Болгарию приехала делегация рейхстага, которую торжественно встретили в Нише представители Народного собрания. Болгарская пресса печатала восторженные описания встречи союзников в столице: «Sofia! Ja; das ist Sofia! Гости с искренним удивлением смотрели на новый балканский город, где была решена судьба Балкан… Над поездом кружились аэропланы и сбрасывали вниз флажки. Платформа была переполнена, станция празднично декорирована. Улицы забиты народом. Автомобили медленно продвигались вперед через многотысячные массы, которые приветствовали гостей»⁶⁸.

В это время переговоры Антанты по Румынии явно затягивались. Почти на каждое предложение русского генерала следовало или контрпредложение, которое в свою очередь встречало сухой отзыв Алексеева, или молчание. Он опять предупреждал румын, что решение должно быть принято в этот момент, или в нем уже не будет необходимости, что речь не идет «о военной прогулке, как в 1913 г., которая дала бы право на увеличение территории»⁶⁹. Однако ситуация не менялась: после решительного предложения генерала почти 1,5 месяца прошло в бесплодной, по сути дела, переписке. В середине июля Алексеев указывал на 7 августа как на крайний срок выступления румынской армии⁷⁰. 2 августа румынская сторона перенесла эту дату на неделю, то есть на 14-е, но выдвинула следующие условия: Румыния выступает десятью днями позже союзного наступления из Салоник, двумя днями позже начала активных действий русского флота на Черном море, ежедневные поставки боеприпасов в страну должны равняться 300 тоннам⁷¹.

Пожалуй, самым технически простым из румынских условий было требование активизации Черноморского флота. Его целью опять стала Варна. 20 августа 1916 г. русская подводная лодка «Тюлень» под командованием старшего лейтенанта М. А. Китицина совершила рекогносцировку порта в подводном положении. Это был чрезвычайно сложный и опасный поход, продолжавшийся 17 часов. Воспользовавшись данными, добытыми подводниками, командование 23 августа вывело в море отряд из трех гидроавиатранспортов в сопровождении четырех эсминцев, к которым позже присоединился дредноут «Императрица Екатерина Великая» в сопровождении двух эсминцев. 25 августа отряд подошел к Варне, гидросамолеты были спущены на воду и благополучно совершили налет на портовые сооружения, гавань и зенитные батареи. Успехи налета были скромными, главной своей цели – поражения германской и болгарской субмарин, стоявших в Варне, – летчики не добились⁷². Впрочем, задача демонстрации активности флота была выполнена.

В это время начальник штаба русской Ставки продолжал настаивать на одновременном объявлении войны Бухарестом не только Австро-Венгрии, но и Болгарии и Турции, и на более четких обязательствах относительно даты румынского выступления. Он соглашался на то, чтобы 7 августа стало днем начала союзного наступления, и в таком случае 12 августа начал бы операции русский флот. Алексеев предложил гарантировать транспортировку через русскую территорию в Румынию 9 тыс. тонн боеприпасов в месяц, если эти обязательства будут приняты Бухарестом⁷³. Эти предложения не показались достаточными румынским политикам. В переговоры с французской и русской стороны все активнее втягивались военные – Жоффр и Алексеев. 8 августа Генбери-Вилльямс сообщает, что парижский проект окончательно отброшен в сторону ввиду нежелания Румынии объявлять войну Болгарии⁷⁴.