1917 Февраль ↔ Октябрь. Две революции — два проекта

Объективного анализа двух наших революций от дискуссий широкой публики уж тем более ожидать нельзя. Видный социолог так определяет состояние общества (2012): «Общество постепенно отучили размышлять. Эта усиливающаяся тенденция принимается без возражения и им самим, так как осознание происшедшего приводит к глубокому психологическому дискомфорту. Массовое сознание инстинктивно отторгает какой-либо анализ происходящего в России».4

Российское «общество спектакля», созданное телевидением, и мозаичная культура, превращающая личность в «человека массы», так резко усилили давление на человека, что это стало острейшей проблемой, особенно при наступлении «третьей волны» кризиса. Австрийский философ Карл Краус афористично выразился о капиталистической правящей верхушке: «У них — пресса, у них — биржа, а теперь у них еще и наше подсознание».

В научном совете Совета безопасности было принято утопическое решение о необходимости в течение года 100-летия революции «противостоять попыткам намеренного искажения этого и других важнейших периодов в российской истории». Каким прибором Совет безопасности будет определять, намеренное искажение совершают профессор Б.В. Соколов и академик А.Н. Яковлев, или искреннее, по незнанию? И чем искренние попытки искажения фактов лучше намеренных? Почему искажению из-за невежества не надо противостоять? Все это решение научного синклита выглядит крайне странно.

Не может быть проблема консолидации общества «прерогативой научного сообщества». Это национальная проблема и одна из главных функций государства. А данный момент установки для интерпретации истории революции дает власть. Сам глава Правительства РФ: Д.А. Медведев в сентябре 2016 г., говоря конкретно о 100-летии Октябрьской революции, заявил: «Эта революция — очевидный пример того, как с утратой стабильности были по сути разрушены основы экономики и на долгие годы утрачены перспективы экономического роста».

Какой профессиональный историк или экономист после этого начнет объяснять главе Правительства, какие в реальности были «перспективы экономического роста» СССР, или даже сравнивать их с успехами экономической политики нынешнего правительства? Таких чудаков среди историков и экономистов в России нет.

В прессе появились туманные исповедальные установки типа: «И у этих своя правда, и у тех своя правда. У всех есть своя правда — вот мы эти правды приняли и примирились!» Что это такое? Кто это придумал? Ведь понятие «правда» в таком контексте — грубая демагогическая метафора. Ах, у грабителя своя правда, а у ограбленного ведь тоже есть своя правда! Значит, они примирились.

Кто-то в Интернете предложил разделить революционеров по другому принципу: «У победителей и у жертв была своя правда». Эти две несоизмеримые категории («победители — жертвы») резко осложняют дело. Теперь мы должны будем понять «правду жертв» и «правду победителей». Победители, видимо, это те, кому посчастливилось избежать судьбы жертв? И как мы будем укреплять гражданское согласие их правнуков?

Чтобы успокоить вековые раны и обиды, не надо читать в сердцах и выпытывать у людей правду их предков. Разумно перевести разговор в плоскость рациональных понятий, тогда и можно будет разным общностям приблизиться к объективной картине. Общий язык понятий, логика и мера на время утихомирят страсти и позволят людям связать 1917 год с 2017 годом, а главное, взглянуть в будущее. Это — наша национальная задача.

А ведь можно изложить простым и сухим языком, без призраков и фанфар, два больших стратегических проекта, которые предложили России две революции — Февральская и Октябрьская. Консервативный проект монархии был проверен и отведен без боя. Промежуточные проекты — националистов и анархистов пока что можно отложить. Сейчас есть достаточно исторических материалов научного типа. Надо только составить популярное описание двух проектов с внятными структурами и с главными смыслами, а не с сенсационными эпизодами и эксцессами.

Официальная советская история нам представляла романтическую и упрощенную картины, думаю, чтобы быстрее закрыть раны Гражданской войны. Но сейчас нам всем насущно необходима реальная система противоречий первой четверти ХХ века, потому что сейчас мы снова переживаем, в принципе, те же противоречия, но в новых условиях. Оттолкнуть урок 1917 года было бы преступлением перед внуками. На эмоциях мы из новой исторической ловушки не вылезем — такие революции повторять некому. Если она будет, то, судя по тенденциям, намного страшнее.

Попытка составить образы проектов Февральской и Октябрьской революций предлагается в этой книжке.

Глава 1. Предыстория: меньшевики и большевики