1917. Гибель великой империи. Трагедия страны и народа

Глобачев Константин Иванович (1870–1941) – генерал-майор, начальник Петроградского охранного отделения. Во время Февральской революции был арестован и находился в заключении в тюрьме «Кресты», но незадолго до Октябрьской революции был освобожден. В 1923 году эмигрировал в США.

Глобачев Константин Иванович, генерал, начальник Петроградского охранного отделения:

«Кандидатура Протопопова была приемлема для государя вполне. Протопопов был представителем общественности как товарищ председателя Государственной Думы, и о нем были даны самые лучшие отзывы английским королем за время его пребывания членом русской делегации, командированной перед тем в Англию. Таким образом, казалось бы, назначение Протопопова должно было всех удовлетворить. Между тем получилось совершенно обратное. Государственная Дума и прогрессивный блок усмотрели в принятии Протопоповым министерского портфеля ренегатство и простить ему этого не могли. С первого же дня вступления в должность Протопопова Государственная Дума повела с ним жестокую борьбу. К тому же Протопопов стал делать очень много крупных ошибок благодаря своей неопытности и незнакомству с управлением таким крупным ведомством <…>

В деловом отношении Протопопов был полнейшим невеждой; он плохо понимал, не хотел понять и все перепутывал <…> В разговоре это был очень милый, обходительный человек, но очень любил кривляться, что, казалось бы, министру не подобало. Встречал с видом утомленной женщины, жалуясь каждый раз на то бремя, которое ему приходится нести из любви к государю и родине. Из того, что ему докладывалось, он, видимо, ничего не понимал и все перепутывал. Он никак не мог понять, что такое большевики, меньшевики, социалисты-революционеры и т. п. Не раз он просил меня всех их называть просто социалистами, так ему понятнее».

Бьюкенен Джордж Уильям, посол Великобритании в России:

«Протопопов, на плечи которого упала мантия Распутина, был теперь более могущественен, чем когда-либо. Будучи не совсем нормален, он, как говорят, на своих аудиенциях у императрицы передавал ей предостережения и сообщения, полученные им в воображаемом разговоре с духом Распутина. Он совершенно овладел доверием Ее Величества и, убедив ее, что благодаря предпринятым им мерам к реорганизации полиции он может справиться со всяким положением, какое бы ни возникло, он получил полную возможность продолжать свою безумную политику».

Через два дня после Н.Н. Покровского председатель Совета министров князь Н.Д. Голицын доложил Николаю II о слухах из Москвы относительно возможного переворота.

Спиридович Александр Иванович, генерал:

«5 января премьер князь Голицын докладывал о тревоге в обществе и о слухах из Москвы о предстоящем перевороте. Он доложил и о том, что в Москве называют имя будущего царя. Государь успокаивал его и сказал:

– Мы с царицей знаем, что все в руках Божиих. Да будет воля его <…>

Накануне великий князь Павел Александрович, делая доклад о гвардии, доложил все-таки о готовящемся государственном перевороте».

Чубинский Михаил Павлович (1871–1943) – юрист, публицист и педагог, член партии кадетов. Состоял членом нескольких просветительских обществ. С мая 1917 года сенатор Уголовного кассационного департамента Правительствующего сената. Не принял революцию и вскоре выехал за рубеж.

Чубинский Михаил Павлович, профессор, юрист:

«Ходят самые крайние слухи. В частности, говорят, будто целый ряд великих князей довел до сведения государя их общее убеждение об опасности принятого курса не только для родины, но и для династии».

Гиппиус Зинаида Николаевна, поэтесса, идеолог русского символизма:

«Несчастный народ, несчастная Россия… Нет, не хочу. Хочу, чтобы это была именно Революция, чтобы она взяла, честная, войну в свои руки и докончила ее. Если она кончит – то уж прикончит. Убьет».

6 (19) января был обнародован императорский указ об отсрочке возобновления заседаний Государственной Думы и Государственного Совета до 14 февраля, и это стало не столько ударом по думской оппозиции, сколько свидетельством того, что самодержавие намерено действовать старыми методами и не думает идти навстречу даже требованиям либерально-монархических кругов.

Спиридович Александр Иванович, генерал:

«Существовало довольно распространенное мнение, что государь не знал, что делается кругом. Это совершенно ошибочно. Всякими путями, официальными и неофициальными, государь знал все, за исключением, конечно, тайной (конспиративной) революционной работы.