1917: Государь революции

Разумеется, общий тон прессы Англии и Франции был резко негативным, а Набокова и Мостовского вызвали в соответствующие МИДы в Лондоне и Париже, где им были вручены ноты протеста, но игра уже приняла такой размах и ставки были так велики, что подобными мелочами можно было не заморачиваться.

Во всяком случае, я постарался донести до французского, а заодно и английского руководства, что эскалации ситуации вокруг нашего Экспедиционного корпуса мы не потерпим и готовы на самые решительные ответные меры. В конце концов, и в России найдется кого интернировать вдруг что. Тех же британцев в Кронштадте, к примеру.

Впрочем, похоже, что англы действительно старались подходить к проблеме более взвешенно. Во всяком случае, так это выглядело на фоне агрессивной политики Франции, руководство которой, что называется, закусило удила, да так, что мне порой казалось, что британцы сами в некотором шоке от происходящего.

Единственным объяснением могло быть то, что французы буквально все поставили на карту и не имеют никакой возможности для маневра. Дисциплина в их армии, как следовало из докладов посольства и разведки, падала катастрофическими темпами, и войска буквально начинали разлагаться. Еще немного и никто вообще не пойдет в это наступление. Да и улица бурлила, митинги и всякие манифестации стали для Франции обычным делом в эти дни. Впрочем, в Британии и Италии дело было немногим лучше, но до французских масштабов им пока было далеко.

Что в такой ситуации могло сделать правительство Александра Рибо и французское военное командование? Особенно с учетом того, что артиллерийская подготовка идет полным ходом и на германские позиции падает снаряд за снарядом? Тут уж не скажешь, что, мол, мы всей душой за мир и давайте договариваться. Французское (а может, и британское) правительство должно будет уйти в отставку, да и для многих генералов, типа того же Нивеля, перспективы далеко не самые радужные, ведь кто-то должен будет ответить и стать козлом отпущения.

Кроме того, экономическое положение Франции таково, что вся надежда только на германские репарации, ибо нечего и думать об экономическом подъеме в случае прекращения войны в нынешнем положении на фронтах. Слишком много ресурсов и сил съела война, а потому кризис в экономике, гигантская инфляция, огромные толпы безработных и прочие прелести Великой Депрессии «светили» Франции со всей очевидностью. Как, впрочем, и Британии, хотя у тех запас прочности повыше будет. Так что лозунг «Германия заплатит за всё!» был единственной надеждой и мантрой, которую все время повторяли власти. И если все пойдет не так, то…

В общем, как и в моей истории, пока победителем в Первой мировой выходят США, причем в этой реальности они даже не успели вступить в войну. Германия же, хотя, вероятно, также погрузится в депрессию, но все же избежит той катастрофы, которая случилась с ней в моей реальности, и, возможно, даже сохранит монархию. Опять же, как повернется история с Австро-Венгрией? Да и вообще, как все в Европе и мире повернется? Да уж, наворотил я дел…

Я прошелся по библиотеке. Круглый зал был заполнен книгами едва ли на четверть, да и то многое еще было в ящиках или в стопках, перевязанных обычнейшими бечевками. Впрочем, такой вид имел почти весь обширный Дом Империи. И если первый и третий этажи бурлили и активно обустраивались под Ситуационный центр и Императорскую Главную Квартиру, а находящийся на моем этаже Императорский командный пункт уже полным ходом работал, то вот императорская «половина» была достаточно тиха и пуста.

Впрочем, моя «половина» занимала две трети площади второго этажа огромного здания. Все залы и кабинеты фасада Дома Империи были отведены под мои рабочие и представительские задачи, внутренние переходы или «перемычки» треугольного дворца являлись личными комнатами для меня и Георгия, а та сторона, которая соседствовала с монастырями, была отведена под всякие функциональные задачи – столовую, кухню, буфетную, салон, большую каминную и парадную гостевую комнату. Вдруг там мама́ пожалует переночевать или еще кто.

Для визитеров попроще, которых я вдруг оставлю ночевать, на этаже были еще три гостевые комнаты с «видом» на внутреннюю часть кремлевской стены. Также на той стороне находились служебные помещения, малая буфетная для дежурных офицеров и собственно Императорский командный пункт со стеклянной комнатой посередине, которую я именовал «Аквариумом» и которая была местом моего пребывания во время серьезных кризисов, требовавших быстрых и четких решений.

Итак, сегодня я официально переехал. Теперь моя рабочая резиденция и моя личная квартира находится здесь – в Доме Империи. Конечно, у меня еще были планы на Петровский Путевой дворец и на усадьбу Марфино, но на то я и монарх, чтобы иметь несколько резиденций. И не только в Москве, разумеется.