1917: Государь революции

– Знаете, мистер Моррис, очень многое зависит от четкости позиции и твердости центральной власти. Если власть в целом и правоохранительная система в частности будет придерживаться жесткого курса на искоренение коррупции, на экономический бум и на гарантии прав собственности и инвестиций, то нет и не будет никаких препятствий для успешного бизнеса в моей стране. А я намерен лично курировать данный вопрос. Более того, я собираюсь учредить специальный совещательный комитет по американским инвестициям, в который войдут американские инвесторы и высшие представители исполнительной власти России. Причем членов этого комитета будут выбирать сами инвесторы, путем голосования за своих представителей. Все вопросы, жалобы и предложения будут всесторонне изучаться, и на все вопросы будет максимально быстрая реакция. В общем, все инвестиции в Россию будут защищены, и американские бизнесмены, разумеется при соблюдении российского законодательства, могут смело вкладывать деньги в Россию. Более того, мы примем программу льгот и преференций для всех, кто будет открывать в нашей стране различные производственные и сборочные цеха. Я хочу, чтобы вы передали американскому бизнесу следующие мои слова: «Добро пожаловать в Россию! Мы ждем инвестиций, технологий, производств, мы хотим торговать, Россия – надежный, быстрорастущий и привлекательный рынок. Ваш бизнес в России будет защищен законом и гарантиями на самом высоком уровне государства».

Джек Моррис кивнул.

– Да, прозвучало сильно. Но многих волнует ситуация, которая складывается вокруг французских инвестиций. На фоне обострения межгосударственных отношений есть опасения, что Россия откажется выплачивать долги и нарушит свои обязательства. Эти соображения настораживают многих представителей американского бизнеса, заставляя их более осторожно и осмотрительно подходить к вопросу сотрудничества с Россией.

– Думаю, что опасения не имеют под собой почвы. Как бы ни развивались наши межгосударственные отношения с Францией, на наши финансовые обязательства это никак не повлияет. Знаете, мой далекий предок, император Петр Великий, однажды сказал, что Россия гарантирует выплаты по векселям России, размещенным в Амстердаме, даже в случае открытой войны между Голландией и Россией. Я не вижу причин менять наши традиции в этой сфере.

– Вы прогнозируете возможность войны с Францией?

– Боже упаси!

– Русский посол убит в Париже, – напомнил Моррис, – а в России ширится мнение, что Великобритания и Франция стояли за попытками государственного переворота. Отношения между вашими странами стремительно ухудшаются. Москва буквально бурлит, сейчас на улицах просто толпы разъяренных русских.

– Я думаю, что возмущение моих подданных понять можно. Не думаю, что американцам бы понравилось, если бы их посла убили в Париже.

– Да, но все винят в убийстве французов, а между тем этому нет никаких доказательств. Как вы это прокомментируете?

– Если бы это печальное событие рассматривалось отдельно от общего контекста, то да, но контекст очень нехороший, что превращает печальное событие в событие откровенно тревожное.

– Разве можно быть уверенным в том, что дело не примет более острый оборот?

– Да, проблемы есть, но я надеюсь, что мы их благополучно разрешим. Как вы верно заметили, Россия не являлась и не является инициатором ни одной из существующих проблем между союзниками. В любом случае инвестициям в Россию ничего не грозит. Положение в империи стабилизировалось, власть сильна и полна решимости провести необходимые реформы.

– Вы не боитесь революции?

– России сейчас меньше всего грозит революция. Во всяком случае, куда меньше, чем другим странам Европы. Сейчас в России скорее шумно, но кризис уже миновал.

– Ваше величество прогнозирует революцию в Европе?

– Я ничего не прогнозирую, но ничего и не исключаю. Революции происходят там, где власть отказывается замечать очевидное и делает вид, что ничего менять не нужно. К сожалению, мы наблюдаем сейчас обострение этой проблемы. А когда такое происходит, то эта территория становится не лучшим местом для бизнеса.

Все американцы вновь переглянулись. Могу себе представить, что у них творилось в головах. Наконец один из них решил сменить тему.

– Ваше величество, Сэм Уоллес, «Нью-Йорк пост». У меня вопрос о послевоенном устройстве Европы. Многие круги в США поддерживают идею независимости Польши. Как вы смотрите на этот вопрос?

– Хочу напомнить, что в свое время, во время польского мятежа, правительство США поддержало именно Россию, сравнив польских инсургентов с сепаратистами-конфедератами. Что касается вашего вопроса, то уверен, что послевоенное устройство Европы и мира это вопрос, который должен быть предметом мирной конференции, которую как раз Россия и инициирует. Я не стал бы рассматривать любой предмет споров и рассуждений отдельно от общего контекста и от всего послевоенного устройства.

– А относительно положения евреев в Российской империи?