1917. Разложение армии

1) Дезертирство не прекращается: в армиях Северного и Западного фронтов дезертировало с 1 по 7 апреля 7688 солдат как с передовых позиций, так и из запасных и ополченских частей, подчиненных фронтам; в армиях Юго-Западного и Румынского фронтов только с передовых позиций за то же время дезертировало 347 солдат. Цифры эти фактически явно и значительно преуменьшены. Это зло, с которым необходимо начать борьбу теперь же, так как нет возможности далее откладывать этот острый вопрос, постыдно ложащийся на русский народ, в котором уснуло сознание долга. Меры необходимы решительные: лишение семей дезертиров прав на паек, лишение права выбора в Учредительное собрание, лишение права на какое-либо земельное улучшение в будущем, и т. д.

2) Дисциплина в армии с каждым днем падает все больше и больше; виновные в нарушении воинского долга относятся к грозящим им уголовным карам с полным равнодушием, основанным, по-видимому, на ожидаемой безнаказанности.

3) Авторитет офицеров и начальников пал, и нет сил восстановить его. В среде офицеров под влиянием незаслуженных оскорблений и чинимых над ними насилий, под влиянием устранения их от фактической власти над своими подчиненными или передачи таковой под контроль солдатских комитетов, при невозможности восстановить подорванное в корне доверие и устранить все более и более разрастающуюся рознь дух офицерского корпуса падает все более и более.

4) В армиях развивается пацифистское настроение. В солдатской массе зачастую не допускается мысли не только о наступательных действиях, но даже и о подготовке к ним, на каковой почве происходят крупные нарушения дисциплины, выражающиеся в отказе солдат от работ по сооружению наступательных плацдармов (2-й [армейский] корпус). Произведенными дознаниями в 9-й армии устанавливается, как первоисточник такого настроения солдат, декларация правительства об отказе от завоеваний и аннексий. Некультурная масса не способна понять, что, пассивно обороняясь, не только невозможно победить, но что это ведет к неизбежному поражению армии, а, следовательно, к поражению народа, гибели России и потере всех свобод, только что добытых народом.

5) Пораженческая литература и пропаганда свили себе прочное гнездо в армии. Эта пропаганда ведется в армии с двух сторон – и со стороны противника, и с тыла; она, как я уже имел случай сообщить Вам в одном из своих писем, имеет между собой, несомненно, тесную связь.

Из прилагаемого при сем текста воззвания к «пехотинцам» Вы усмотрите, какая тесная связь устанавливается между нашей пехотой и пехотой противника; из другой прокламации Вы увидите, как много общего имеет литература, подбрасываемая или передаваемая противником в наши окопы, с той литературой, которая ведется в пораженческих листках и пропаганде в нашем тылу. Эту последнюю пропаганду ведут прибывшие с маршевыми ротами из России агитаторы.

Обратив все свои взоры на запад, где наши союзники, неуклонно идя к цели, создавали для германцев большие затруднения, последние, напустив целую сеть шпионов в тылу и не жалея денег на преступную пораженческую агитацию, спокойно и систематично атакуют нашу армию и с фронта, и с тыла, безошибочно строя все свои расчеты на недостаточной сознательности солдатской массы, на развале нашей армии, к которому она близится. Тогда австро-германцам не надо будет особых усилий, чтобы разбить разложившуюся русскую армию и заставить Россию заключить тот мир, который Германии необходим.

Мой долг повелевает мне не закрывать глаз на происходящее, и я как верховный главнокомандующий не устану повторять Вам и в лице Вашем правительству, что родина наша в опасности.

Разложившаяся армия – не армия, а вооруженная толпа, страшная не для врага, а для своего народа и для той свободы, которую он только что завоевал. Нам пора уже перестать бояться возможности революции справа, так как в России нет ни одной партии, которая желала бы возвращения к старому порядку вещей. Нам нужно остановиться в нашем течении в сторону утопических вожделений и всем, всей России, всем партиям без различия их программ громко сказать: родина в опасности. Громко и открыто заявить России о тех язвах, которые разлагают ее армию, и немедленно лечить их. С большим удивлением читаю отчеты безответственных людей о «прекрасном» настроении армии. Зачем? Немцев не обманем, а для себя – это роковое самообольщение. Надо называть вещи своими именами, и это должны сделать Временное правительство, трезвая печать, общество, все партии, пользующиеся авторитетом масс, и коим дорога свобода народов, населяющих Россию.

Надо прекратить дезертирство, поднять дисциплину, поднять престиж и авторитет офицера, призвать солдат к безусловному повиновению начальникам и неумолимо, без вредных уступок карать непокорных со всей строгостью законов. Надо прекратить преступную пораженческую агитацию тыла и вести самую настойчивую агитацию победы, осудить пассивную оборону, как ведущую к неизбежному поражению, порабощению России и потере всех свобод.