1917. Российская империя. Падение

Из показаний Жука: «Когда Вырубова не могла ходить, к ней приезжала царица очень часто… И потом царица очень часто к ней приезжала, и они продолжали переписываться. Переписка была настолько частой, что иногда я не успевал вечером привезти Вырубову из царских покоев в ее комнаты, как от царицы уже приходили письма. И пока Вырубова соберется спать… случалось они раза 2–3 успеют обменяться письмами… Во дворец она ездила каждый день от 3 до 5 дня и потом вечером от половины десятого до 12 или часу ночи…»

С каким темпераментом Аликс взялась за дело!

Но было табу, которое Подруга теперь четко соблюдала. «Вечером она не бывала у царицы… в те дни, когда из Ставки приезжал Государь». Ей разрешено было видеть его только когда он уезжал обратно. «В дни отъезда царя обычно Вырубова приглашалась во дворец к обеду», – показал Жук.

А пока веселье на Гороховой продолжается – Распутин дает щедрый материал агентам наружного наблюдения:

«12 февраля Распутин с неизвестной женщиной проведен к князю Андроникову… В 4.30 утра вернулся домой в компании 6 пьяных мужчин с гитарой… до 6 утра пели, плясали…»

«10 марта… Около часу ночи пришло 7–8 мужчин и женщин… Пели песни, стучали, кричали… и вместе с Распутиным отправились неизвестно куда…»

«11 марта… проведен в дом № 8 на Пушкинской улице к проститутке Трегубовой…»

Из полицейского донесения: «Трегубова Вера Иевлевна, 26 лет, выкрест из евреев. Женщина легкого поведения… промышляет исключительно знакомством богатых людей с Распутиным, большей частью евреев, желающих устроить свои коммерческие дела… Однажды сказала, что зарабатывает до 300 рублей в месяц, почти ежедневно посещает Распутина».

В 1917 году Чрезвычайная комиссия допросила Веру Трегубову. В «Том Деле» остались ее показания, совершенно опровергающие полицейскую характеристику. Трегубова заявила, что «является выпускницей Консерватории», с Распутиным познакомилась случайно «на квартире старухи вдовы генерал-лейтенанта Дубельта Александры Ивановны… где находились еще две женщины и какая-то помещица, на вид лет 55, и была она страшно полная… В доме Дубельт была сестра ее Лидия Ивановна Кондырева… Около 10 вечера зашел к ней мужчина в поддевке защитного цвета и сапогах. Я догадалась, что это Распутин, портрет которого я видела раньше… Хозяйка Дубельт стала говорить Распутину, называя его по имени и отчеству, что хорошо бы устроить меня как певицу на Императорскую сцену… что меня, как еврейку, вообще трудно устроить. На это Распутин ответил: «У меня много знакомых евреев, они ничего, хорошие…»

В конце вечера, по словам Трегубовой, начались пьяные приставания. «Распутин… все время хватал меня за руки и лез лапать. «Я тебе все, что захочешь сделаю, только приходи ко мне! Приходи сегодня в 12 ночи». «Зачем же я к вам приду, я своим телом не торгую», – гордо ответила Трегубова.

Итак, по показаниям Трегубовой, агенты ее оболгали. Назвали «женщиной легкого поведения, почти ежедневно посещающей Распутина» – ее, добропорядочную певицу, которая впервые его увидела! Так, может быть, и другие их сообщения ложны? Может быть, все донесения о пьянках и разврате делались по заданию врагов Распутина? Может, ничего этого вообще не было?!

Но (к сожалению для Трегубовой) в деле есть показания и упомянутой ею Лидии Ивановны Кондыревой, 78 лет, вдовы действительного статского советника: «Я жила у своей сестры А.И. Дубельт, когда вечером… в конце 1914 года к ней приехала какая-то, очевидно, ее знакомая молодая красивая барышня… и привезла до той поры моей сестре совершенно незнакомого Распутина… Эта барыня представила Распутина, заявив, что Распутин «пожелал сегодня приехать к вам»… В квартире находилась также приехавшая из Казани Софья Дмитриевна Ознобишина, женщина 55 лет, красивая, хорошо сохранившаяся…. вдова моего двоюродного брата, камергера… Распутину был предложен чай… Барышня, которая его привезла, была, по-моему, в дружеских отношениях с Распутиным – называла его то «Григорий Ефимович», то «отец», говорила ему «ты»… Распутин больше молчал, а потом, пользуясь минутами, когда он оставался один с Ознобишиной… начал… гладить ей руку, трепать по щеке, звать ее к себе. Ознобишина шутливо относилась к этим ухаживаниям, хохотала… Уехал он с той барышней… Я расспросила свою сестру Дубельт о молодой красивой барышне, которая привела Распутина. Она мне сказала, что это Вера Трегубова… она, по-видимому, не имела определенных занятий, а только проводила время с Распутиным… Одно время она жила у содержательницы мебелированных комнат Альбертини, через которую и втерлась к моей сестре».

Так что агенты честно выполняли свое дело. Да и сама Трегубова в дальнейшем будет весьма активно фигурировать в сводках наружного наблюдения. Например: «26 мая Распутин с Трегубовой на моторе Мануса приехал домой пьяный, страстно целовал Трегубову».

Все эти донесения агентов Джунковский аккуратно пересылал в Ставку, где Николай Николаевич показывал их царю. Возвращаясь в Царское Село, Ники рассказывал об этом Аликс…

«Мой враг» – так она теперь называла Джунковского.