1917: русская голгофа. Агония империи и истоки революции

Погибший оказался нижним чином 1-го парка артиллерийской бригады, расположенной в Брест-Литовске, прибывшим в Нижний Новгород на побывку. «Преступлению предшествовали следующие обстоятельства, – рассказывала криминальная хроника. – К содержательнице ночлежных квартир Беликовой, у которой находился Максимов, ввалилась компания из пяти человек с бутылками вина в руках. К мужчинам присоединились девицы, и началась попойка. К столу, между прочим, приглашен был компанией и Максимов. Выпив стакан вина, солдат вдруг встал и начал укорять бражничавших в тунеядстве».

«Сволочи! Как не стыдно вам в такое время ничего путного не делать, а только шалаберничать?!» – крикнул Максимов.

Возмущение солдата, в общем, можно было понять! Шла война. Наши войска отчаянно бились на сопках Маньчжурии с проклятыми самураями, в то время как флот только что понес очередное тяжелейшее поражение от эскадры коварного японского адмирала Того. А тут, в «тылу», вместо того чтобы записываться добровольцами в армию или, на худой конец, переживать по поводу гибели всего флота, праздно пьянствуют и веселятся! Будто ничего и не происходит. Однако захмелевшие «шалаберники» не оценили патриотизм солдата. Напротив, их до глубины пьяной души возмутили подобные обвинения. «Мы тебя вином напоили, а ты на нас бочку катишь?!» – заорал один из гостей. И плеснул остатками напитка в лицо обидчику. Солдат же в ответ опрокинул на оппонента стол, тем самым дав старт, в общем-то, привычному для обитателей Миллионки дебошу. Визги испуганных девиц, матерные вопли, глухие удары, ну а потом у кого-то в руках блеснуло лезвие финского ножа…

«– Братцы, убили! – этот отчаянный крик смертельно раненного, упавшего на землю, как бы отрезвил компанию, которая мгновенно разбежалась в разные стороны, – писала пресса. – Немедленно в дом Преображенского прибыла полиция, отправившая еще теплый труп в анатомическую камеру». Именно так сто лет назад называли городской морг.

Вскоре на Живоносной улице был задержан сам убийца солдата, а потом и его дружки. При этом все они оказались отнюдь не местными тунеядцами и алкоголиками, а приезжими из губернии, работавшими у местного предпринимателя извозчиками…

История о банальном бытовом убийстве получила громкую огласку еще и в связи с тем, что как раз весной-летом 1905 года городские власти развернули борьбу с нелегальными перевозчиками и нарушителями правил уличного движения.

Несмотря на то что в начале XX века в крупных российских городах, в том числе и Нижнем Новгороде, уже получил широкое распространение общественный транспорт, то есть трамвай, основная тяжесть перевозок по-прежнему лежала на легковых и ломовых извозчиках. Ломовики в основном занимались перевозкой грузов: воды, продуктов, стройматериалов, нечистот. Поэтому использовали лошадей тяжеловозных пород. Легковые же извозчики на клячах побыстрее перевозили пассажиров. Данный бизнес, как современные такси и грузотакси, естественно, регламентировался правилами и законами, которые столь же естественно и постоянно нарушались. Ломовики грубо нарушали правила уличного движения: не соблюдали положенную дистанцию, постоянно выезжали на встречную полосу движения, что было им категорически запрещено ввиду медленной скорости. Легковые извозчики ездили по улицам без положенных номерных знаков, а также в неприличной рваной одежде. Сами транспортные средства – лошади и пролетки – эксплуатировались с многочисленными неисправностями, как сломанные рессоры, порванные сбруи и т. п.

Из-за высокой конкуренции извозчики носились по улицам как угорелые, подрезали и чуть ли не сталкивали друг друга в кювет. Да и некоторые клиенты, торопясь по делам или изрядно выпив, требовали не просто довезти их в нужное место, а непременно прокатить с ветерком! Какой же русский не любит быстрой езды? Поэтому мчащаяся по улице с диким игогоканьем кобыла, громкие крики «Ннноо, ннноо, пшла!», перемежающиеся с похожими на стрельбу ударами кнутов, были обычным делом. Как и последующие опрокидывания, столкновения и наезды на пешеходов… В некоторых городах власти даже на законодательном уровне запрещали извозчикам пользоваться кнутами.