1917: Трон Империи

– Хороший, послушный царь, окруженный мудрыми советниками с регентом во главе.

Великий князь Александр Михайлович хмуро смерил собеседника взглядом.

– И кто регент?

– Разумеется, тот, кому это положено по праву, тот, кто следующий в очереди на престол.

– То есть твой разлюбезный брат?

– А кто еще? Николай Николаевич? Или ты сам хотел? Впрочем, это не так уж и важно в данный момент, определимся потом. В конце концов, мы, члены императорской фамилии, как-нибудь уж договоримся. Решайся, Сандро, время уходит. Хотя…

За окном послышалась удаленная стрельба.

– …хотя, думаю, что все уже кончено. Миша уже больше не император. Так что лучшее, что ты можешь сделать, так это не вмешиваться в происходящее.

– Лучшее?

Военный министр поднял со стола колокольчик и позвонил.

– Я предвидел нечто подобное, Борис. И озаботился присутствием конвоя в приемной. Господа, возьмите под стражу этого человека!

Петроград.

Министерство внутренних дел.

5 марта (18 марта) 1917 года.

Около полуночи

– Да уж, господа. Дел действительно много…

Председатель вновь созданного Высочайшего следственного комитета генерал Батюшин покачал головой. Вот уже несколько дней в личный кабинет министра внутренних дел собирали весь накопленный за многие годы компромат на всю имперскую элиту – аристократию, депутатов, военных, промышленников, членов Земгора и прочих, кто так или иначе либо неправомерно наживался на казенных заказах, либо был замечен в получении различного рода серьезных подношений, либо слишком уж часто терся вокруг иностранных посольств. То, что при прошлом императоре лишь собирало пыль в архивах, было извлечено на свет божий распоряжением нового монарха.

– Это лишь малая часть того, что было. То, что удалось спасти, или то, что хранилось отдельно.

Министр Глобачев был хмур. Ему лучше, чем кому бы то ни было, было известно о том, что было и что осталось в итоге. Структуры Министерства внутренних дел были практически полностью разгромлены в горячие дни февральских событий. Бушующей стихией революционных выступлений были сожжены здания судебных установлений, Окружного суда, департамента полиции, Главного тюремного управления, Петроградского охранного отделения, множества полицейских участков, архива контрразведки и много других учреждений. Да что там учреждений – разъяренная толпа, подстрекаемая выпущенными из тюрем уголовниками, устроила буквально охоту на чинов полиции и филеров, вешая их на столбах, расстреливая на улицах, топя в прорубях Невы или просто забивая до смерти. Можно было с уверенностью сказать, что в те дни полиция в Петрограде просто перестала существовать, поскольку многие сотрудники были вынуждены буквально спасаться, переодевшись и скрываясь от развернувшейся охоты.

Лишь несколько дней назад, после воцарения нового государя и установления относительного спокойствия на улицах, полицейские чины начали возвращаться на службу, узнав о назначении новых министра внутренних дел и начальника департамента полиции. И о том, что империя вновь нуждается в них.

Назначенный три дня назад министром внутренних дел Константин Иванович Глобачев фактически только-только начал восстанавливать работу некогда самого значимого в столице министерства, однако хаос все еще преодолеть не удалось. Не хватало всего – людей, помещений, документов, и, самое главное, катастрофически не хватало времени, поскольку события вновь рванули в галоп, не интересуясь готовностью к ним со стороны МВД и лично самого Глобачева.

Нет, какие-то успехи уже были налицо, но система пока не сложилась, и работа оставшихся в строю сотрудников больше напоминала хаотическую суету во время пожара. Та же работа охранного отделения была скорее направлена на попытку восстановить свою организацию, чем на исполнение своих прямых задач.

А тут еще повеление императора срочно собрать все материалы на тех, кто так или иначе участвовал в заговорах против короны. А под это определение подпадала половина столицы! Почти весь высший свет можно записать в списки участников или как минимум тех, кто сильно много болтал о необходимости переворота.

– И все же, господа, крыса, загнанная в угол, бросается на того, кто ее туда загнал. Все эти папки прекрасны, но…

Министр Глобачев указал на огромный стол для совещаний, на котором были разложены сотни толстых папок.

– Но не слишком ли торопится государь?

Командир Отдельного корпуса жандармов генерал Курлов пожал плечами.

– Тут, Константин Иванович, главный вопрос в том, кто первый нанесет удар. Эту гидру можно победить, только отрубив все головы сразу. Мешкать никак нельзя.

– Да, Павел Григорьевич, тут трудно не согласиться. Но только вот сил у нас пока маловато, для удара первыми. Тут бы все это добро не дать уничтожить. Я ведь не случайно затребовал в Военном министерстве пять пулеметов вдобавок к строевой роте столичного жандармского дивизиона, который сейчас, как вы имели возможность убедиться, охраняет не только это здание снаружи, но и все ключевые места и, в особенности, мою приемную.