1917

А много позднее, во второй половине 1930-х годов, в своём совместном с Фрейдом труде Буллит высказал очень трезвую мысль, значение которой с годами не только не утратилось, но лишь возрастает, и эту мысль неплохо было бы освоить в мире, но особенно в России и США, всем – от Владимира Путина и Дональда Трампа до юнцов, лишь вступающих в жизнь.

Буллит писал:

«Последствия отказа Вильсона обратить внимание на вопрос о России были значительными. Действительно, мы даже по сегодняшний день не знаем, сколь колоссальны могут быть последствия этого. Может оказаться и так, что отказ Вильсона перегружать свой „однонаправленный разум“ Россией в конечном счёте окажется единственным, самым важным решением, которое он принял в Париже».

Немалый человеческий масштаб личности позволил Буллиту подняться до догадки о том, что судьба Советской России и фактор Советской России оказываются важнейшими элементами общемировой судьбы. Однако буржуазная ограниченность Буллита не позволила ему понять, что в тупом, злобном, ограниченном и ненавидящем неприятии Советской России сказался «однонаправленный разум» не столько лично Вильсона или там Лансинга, сколько «однонаправленный разум» мировой олигархии как таковой, нацеленной лишь на сохранение любой ценой своих незаконных привилегий и права реализовывать свои необузданные вожделения. Как говаривал Вильсон: «Мы должны отстоять новый порядок, если можно – добром, если потребуется – злом».

Но отстоять частнособственнический мировой порядок можно лишь злом.

Вот они его злом и отстаивали.

И отстаивают.

За день до президентских выборов 1916 года, когда в Америку уже два года лился золотой поток, преобразованный из потоков крови, Вильсон самодовольно заявил, что ресурсы национальных банков США на 3 миллиарда долларов (тогдашних!) превосходят совокупные ресурсы Английского банка, банка Франции, Русского банка, Берлинского рейхсбанка, банка Нидерландов, Швейцарского банка и банка Японии. Поэтому, утверждал Вильсон, США «готовы вести» мир «по пути, ведущему к свету», и заключал: «Мы можем определять сами, кого нам финансировать, а кого нет. Мы находимся в процессе такой трансформации мира, которая позволит нам определять политику любой страны».

Устами Вильсона говорили олигархи Америки, ибо именно они, а не вильсоны и лансинги определяли политику США. В 1946 году Дж. Дэниэлс в труде «Эра Вильсона. Годы мира – 1910–1917» писал, что «взгляды Лансинга почти по всем вопросам политики совпадали со взглядами Дж. Пирпонта Моргана и других представителей большого бизнеса». И могло ли быть иначе – как в случае Лансинга, так и в случае Вильсона, и всех прочих политиков США и Запада, прошлых и нынешних? Ведь именно через буржуазных политиканов олигархи проводят в жизнь свою волю. Это во имя их интересов и по их воле был задуман, как спецоперация элиты, российский Февраль 1917 года, но развитие народной активности в соединении с волей Ленина привели Россию от Февраля к ленинскому Октябрю 1917 года как революции народа и для народа.

ОСЕНЬЮ 1916 года Вильсон имел основания заявлять, что мир находится в процессе такой трансформации, которая позволит Соединённым Штатам определять политику любой страны. Однако осенью 1917 года «процесс трансформации» был нарушен Октябрьской революцией, которая увела из-под власти Капитала «шестую часть Земли с названьем кратким: „Русь“»… И с этого момента началась борьба мирового Капитала во главе с Капиталом США против новой России.

Ничего удивительного во всём этом не было. Такая линия США по отношению к Советской России была лишь продолжением последовательно антироссийской линии, впервые зримо оформившейся в начале 20-х годов XIX века в виде доктрины Монро и подрывных действий США в российских североамериканских владениях – в Русской Америке.

Вначале это были локальные действия на периферии Российской империи, выражавшиеся в экономическом хищничестве… Например, в 1848 году прирост добычи китового жира, добытого американскими китобоями у берегов Русской Америки и в Беринговом и Охотском морях, составил по сравнению с 1840 годом десять с половиной тысяч (!) процентов! Выбив китов в водах потеплее, янки двинулись в русские высокие широты, и если в 1840 году они тремя судами добыли 1760 баррелей жира, то в 1848 году 159 судов добыли его 185 253 баррелей. Максимум был достигнут в 1852 году – 373 450 баррелей…