1918 год на Украине

Ни для одного честно смотревшего на действительность военного, ни для одного трезво разбирающегося в обстановке человека не могло остаться никакого сомнения, что восстание на Украине потеряло и тень того стремления к национальной самобытности, во имя которой оно якобы было поднято, и приняло чисто большевистский характер. Было ясно, что недалек тот день, когда то, что носит название республиканского украинского войска, объединившись с московскими большевиками, лишит украинскую Директорию и того намека на власть, который у нее еще оставался.

Считая борьбу на Украине в ближайшее время невозможной и ввиду общего желания частей продолжать ее и дальше, до полного освобождения истерзанной Родины, начальник отряда отправил в Киев к председателю Директории делегацию, поручив ей, основываясь, между прочим, на ультимативном требовании о том французского консула в Одессе Энно, добиться свободного пропуска всего отряда в Добровольческую армию.

Между тем разложение в отряде росло. Некоторые украинские деятели, воспользовавшись тем, что посланные долго не возвращались, повели ожесточенную агитацию, склоняя офицеров и солдат преимущественно украинской службы идти, не дожидаясь ответа, в Киев, где и сдаться на милость победителя. Усердно распространялся слух, что из Киева всех желающих распускают по домам, а украинцев даже принимают на службу. Брожение охватило весь отряд и повело к открытому расколу. Отдельные части и даже люди выступили с разнообразными требованиями и заявили о своем нежелании подчиняться, если таковые не будут исполнены. Значительная часть отряда, веря почему-то в благородство своих вчерашних врагов и надеясь смирением и полным отказом от начатой борьбы за Россию заслужить помилование, решила под водительством H.H. Устимовича признать новое правительство на Украине и поставить себя в его распоряжение.

Часть пулеметной команды вверенного мне батальона с поручиком Руцким и прапорщиком Деггером во главе позволила себе даже прибегнуть к угрозам, понуждая остальных идти сдаваться и требуя от начальствующих лиц, чтобы те вели их в Киев, выдав предварительно за месяц вперед суточные. Но в подавляющем большинстве своем полтавцы, презрев угрозы, не послушались трусливых подговоров и, крепкие верой в правоту своего дела, не захотели без боя сдавать оружия и вместе с доблестными кадрами 10-го Одесского уланского и 34-го пехотного Севского полков и Кременчугским дивизионом при 2 горных орудиях решили пробиваться на соединение с Добровольческой армией.

Вечером 22 декабря 1918 года части, верные долгу и славным традициям старой Русской армии, двинулись под командой полковника Ратманова в новый поход – на Одессу. Полтавцы шли в авангарде. К утру 24 декабря, пройдя в два перехода свыше 120 верст, отряд подошел к Днепру у переправы против м. Ржишев, которое оказалось занятым сильным гарнизоном войск Директории. Дождавшись сумерек и послав небольшую часть отвлечь внимание противника, полковник Ратманов с остальным отрядом продвинулся на несколько верст вниз по реке и внезапным ударом сбил охранение петлюровцев у Преображенского монастыря и с боя, в полной темноте, форсировал переправу.

Независимо от угрозы со стороны ежеминутно могущего в превосходных силах вернуться противника, для удержания которого были выдвинуты в направлении к Ржишеву вверенные Мне полтавцы, переправа через Днепр затруднялась целым рядом почти непреодолимых препятствий. Малейшее уклонение с дороги грозило полыньями, подтаявший лед проламывался у берегов, орудия и колесный обоз приходилось вытаскивать на руках, лошади проваливались в воду или скользили, карабкаясь на крутой берег. Промокшие и продрогшие люди безропотно исполняли свой долг, и только благодаря их сверхчеловеческим усилиям и доблести отряда удалось закончить переправу к тому времени, когда к монастырю подошли передовые части получивших подкрепление петлюровцев. Обстрелянные, однако, выставленным заслоном полтавцев, они не пытались сблизиться с ядром отряда.