1918-й год на Востоке России

Советская власть приблизительно в это же время уже отказалась от добровольческой системы комплектования. Выступление на Волге дало окончательный толчок к переустройству Советской армии не на утопических основаниях, а на обычных началах; правильно организованную, с твердой внутренней дисциплиной. Правда, работа эта не так скоро наладилась, но все же все внимание советской власти, как центральной, так и местной, было обращено на создание вооруженной силы. Троцкий чутко прислушивался ко всему трезвому и гнал дело со всей своей энергией. Июнь – июль месяцы 1918 года надо считать временем перелома в истории строительства Красной армии. Появился план формирования Красной армии на началах всеобщей воинской повинности. Начиная с июля объявляется одна мобилизация за другой, которая охватывает не только все слои населения, но требует под страхом наказания явки в ряды армии всех бывших генералов, офицеров, и, главным образом, специалистов и офицеров Генерального штаба. Население отнеслось к мобилизации отрицательно, появились зеленые, но все же советская власть смогла выставить на гражданские фронты большое число бойцов. Успехи Белого движения на Волге заставили советскую власть бросить формирования в прифронтовом районе и направить все скелеты «дивизий» из этих районов на Поволжский фронт.

Как ни нежелателен был принудительный призыв для самарской власти, но обстановка вынуждала к объявлению его, и он был решен. Сначала были призваны на службу офицеры и врачи, а затем два срока службы, молодые, не бывшие на Германском фронте. Вопрос о том, кого призвать в ряды Народной армии, был весьма важный и вызвал много мнений:

1. Лучше всего призвать фронтовиков, старых солдат, обученных. Но это элемент, только что вернувшийся с войны тем порядком, которым происходила демобилизация, то есть без всякого порядка, со скандалами, на крышах вагонов. Это элемент, который хорошо воспринял положение о демократизации армии и еще не успел излечиться от всех «завоеваний». Только единичные старые солдаты были определенными сторонниками прекращения безобразий, но и то неохотно расставались с домом.

2. Призыв людей, бывших в запасных батальонах, прошедших подготовку в них, был тоже невыгоден, так как подготовка была слабой, а запасные части наши являлись главным очагом всех безобразий.

3. Призыв самых молодых сроков давал совершенно неподготовленных, но зато менее испорченных.

После долгих обсуждений остановились на призыве самых молодых сроков. До известной степени повлияло на это заявление уральских представителей в Самаре о том, что у них лучшие части из молодых казаков. Можно было прибегнуть к другому способу призыва – прежнему рекрутскому: каждый населенный пункт или городской район дает такое-то количество солдат за своей ответственностью. Но для этого, конечно, требовалась громадная работа на местах.

Одновременно с вопросом о призыве возник вопрос вообще о плане формирований. Успехи Народной армии развивались, надежды на благополучный исход борьбы росли; нужно было решить, что должно формировать, и дать соответствующие задания на места.

Еще раньше, до решения этого вопроса, штаб разослал инструкции, как поступать при очищении того или другого пункта или района от большевиков. В этих инструкциях указывалось, что в каждом городе, вслед за изгнанием большевиков, формируется батальон пехоты, эскадрон конницы, а также местные дружины самоохраны из добровольцев. План формирований мог быть широкий, мог быть скромный, независимо от числа людей, которых даст мобилизация. Могло быть решено формирование известного числа бригад, дивизий; могло быть решено формирование запасных частей для пополнения действующих на фронте отрядов, где-нибудь в тылу.

По той обстановке, которая к этому времени сложилась в Поволжье, самым правильным было бы ограничиться призывом людей в действующие уже на фронте части и в запасные для пополнения каждого отряда.

Принятие широкого плана прежде всего связано с состоянием финансов и наличных запасов снаряжения, вооружения и проч. Неизвестно, принималось ли это во внимание, обсуждалось ли даже, но решено было формировать независимо от действующих отрядов дивизии: 1-ю в Самаре с уездом, 2-ю в Сызрани и Хвалынске, 3-ю в Симбирске и в Ставрополе, 4-ю в Уфе, 5-ю в Оренбурге и т. д.

Дивизии формировались и на фронте, и в тылу призывом по мобилизации людей из своих районов. Запасные части для действующих отрядов не формировались, так как предполагалось по мере формирования частей в тылу высылать их на фронт.

Во всех этих решениях безусловно сказалось отсутствие во главе военного дела опытного, проницательного, энергичного руководителя. Ни начальник штаба, ни члены его не задумывались особенно над этим, да и не были совершенно подготовлены к такой работе. Ни работавшие на фронте полковники Каппель и Махин¹⁴, ни чины штаба – большею частью молодежь – также не были достаточно опытны в разрешении этих вопросов, да кроме того, слишком далеко стояли от власти.