1918. Хюгану, или Деловитость

"В Эрлангене".

"Ну, тогда и вы не должны были бы просыхать, без этого в маленьких городках не обойтись. Когда там сидят вот так, как здесь, то все получается как-то само собой… — Флуршютц продолжал ощупывать культю руки, — Вот видите, эта зараза и хочет и не хочет заживать, а как обстоят дела с моим протезом?"

"Уже заказан, без протеза мы вас отсюда не отправим".

"Прекрасно, но тогда постарайтесь, чтобы его привезли, Если бы вы не занимались здесь своим делом, вы бы сновав начали пить".

"Не знаю, думаю, я нашел бы, чем заняться. А с книгой в руках, Ярецки, вас действительно ни разу не видели".

"Скажите-ка, но только честно, вы в самом деле читаете всю ту кучу книг, что валяется в вашей комнате?"

"Читаю".

"Странно… И есть в этом хоть какие-нибудь смысл и цель?"

"Абсолютно нет".

"Тогда я спокоен. Знаете, доктор Флуршютц… Да, я уже успокоился. Вы ведь отправили некоторых людей на смерть, для этого вы здесь, но когда ты действительно убил пару человек… видите ли, тогда, наверное, на протяжении всей жизни больше не возникает потребности брать в руки книгу., это то, что чувствую я… все уж устроено… поэтому и война не окончится…"

"Смелый ход мыслей, Ярецки, что вы сегодня уже успели принять?"

"Нет, я трезв как стеклышко.,"

"Так, готово… Максимум через четырнадцать дней мы попробуем одеть протез. Вам тогда придется, собственно говоря, походить в эдакую школу… Вы ведь хотите чертить…"

"Да как сказать, я просто не могу себе это больше представить".

"А как же "АЕГ?"

"Как по мне, так пусть будет протезная школа… Иногда мне кажется, что руку-то мою вы отчекрыжили очень уж высоковато. Сделали это, так сказать, исключительно во имя справедливости, ведь я бросил тогда гранату французу прямо под ноги,," Флуршютц внимательно посмотрел ему в глаза: "Послушайте, Ярецки, не сходите с ума, вы ведь говорите ужасные вещи… и правда, сколько вы успели уже сегодня залить внутрь?"

"Стоит ли об этом… я ведь благодарен вам за чувство справедливости, и вы отлично справились с операцией… Сейчас я чувствую себя намного лучше, до охренения хорошо, и все чудненько устроено… Да и "АЕГ" ждет не дождется меня".

"На полном серьезе, Ярецки, вы должны пойти туда".

"Знали бы вы только., не ту руку оттяпали вы мне… этой… — Ярецки стукнул двумя пальцами по стеклянной поверхности инструментального столика, — этой рукой метнул я ту гранату… может, поэтому она по-прежнему висит на моем теле подобно какому-то отвесу".

"Все образуется, Ярецки".

"А и так уже все в полном порядке".

44

Логике солдата поддается процесс метания гранаты под ноги противнику; логике военных поддается процесс использования с предельной последовательностью и радикальностью военных средств власти и, если это оказывается необходимым, процесс истребления народов, разрушения соборов, обстреливания больниц и операционных; логике предпринимателя поддается процесс использования с предельной последовательностью и полнотой экономических средств и, при условии уничтожения любой конкуренции, пособничество обретению монопольного положения его экономическими объектами, будь то магазин, фабрика, концерн или еще какое бы то ни было экономическое образование; логике художника поддается процесс соблюдения до самого конца художественных принципов с предельной последовательностью и радикальностью, с риском, что будет создано полностью эзотерическое, понятное только автору, творение; логике революционера поддается пособничество революционному подъему вплоть до демонстрации революции на собственном примере, логике политизированного человека вообще поддается доведение политической цели до абсолютной диктатуры; логике обывательского пустозвона поддается реализация с абсолютной последовательностью и радикальностью лозунга обогащения: таким образом, с такой абсолютной последовательностью и радикальностью возникли мировые достижения Запада, чтобы с этой абсолютностью, уничтожающей саму себя, дойти до абсурда: война это война, искусство для искусства, в политике нет места сомнениям, дело есть дело — это все говорит, это все свидетельствует о собственно агрессивной радикальности, преисполненной той таинственной, я бы даже сказал, метафизической беспощадности, той направленной на дело и только на дело ужасной логике, которая не поглядывает ни вправо ни влево — о, все это есть стиль мышления нашего времени!