1918. Хюгану, или Деловитость

Это продолжалось до тех пор, пока он не обнаружил старшего полкового врача; с серьезным выражением на лице, оттопыренной бородкой, Куленбек кружился в вальсе с аптекаршей, госпожой Паульсен. Флуршютц дождался конца танца, а потом доложил о своем прибытии.

"Ну, наконец Флуршютц. Вот таким вы видите сейчас своего уважаемого начальника, своей нерадивостью вы вынудили его к этим детским развлечениям, Так что теперь вам ничего не поможет; если танцует старший полковой врач, то старший врач должен последовать его примеру",

"Господин старший полковой врач, вынужден нарушить субординацию, но я не танцую".

"И это называется молодежь… Мне кажется, что я здесь моложе вас всех. Но сейчас я ухожу, затем пришлю вам машину, Прихватите с собой Ярецки; пока что он мертвецки пьян. Одна из сестер поедет со мной, другая — с вами".

В саду он разыскал сестру Карлу: "Сестра Карла, я забираю вас вместе с четырьмя пациентами с ранениями ног, Соберите их, но только живо".

Затем он разместил свой "груз". Три человека расположились на заднем сидении, сестра Карла и один пациент сели на переднее, а он сам занял место рядом с шофером. В темноте торчали семь костылей (восьмой валялся где-то в машине). Черный шатер неба был усеян звездами. Пахло бензином и пылью, Но время от времени, особенно на поворотах, ощущалась близость леса.

Ярецки приподнялся. Ему казалось, что он уснул в купе. Теперь поезд стоял на большой станции; Ярецки захотелось в буфет. На платформе было много людей и фонарей. "Воскресная толчея", — пробормотал Ярецки. Ему стало холодно. Все дело в желудке. Кое-что горяченькое было бы ему очень кстати. Вдруг он обнаружил, что у него нет левой руки, Наверное, в багажной сумке. И он двинулся между столиками и людьми. У лотерейного столика он остановился. "Стаканчик грога", — распорядился он.

"Хорошо, что вы здесь, — сказала сестра Матильда доктору Флуршютцу, — с Ярецки сегодня будет не так-то просто справиться".

"Да уж справимся, сестра. Хорошо повеселились?"

"О да, было вполне весело".

"Не кажется ли вам, сестра, что все это немного таинственно?"

Сестра Матильда, пытаясь понять смысл сказанного, в ответ промолчала.

"Ну, раньше вы могли бы себе представить что-нибудь подобное?"

"Это немного напоминает наши праздники по случаю освящения храма".

"Слегка истерическое освящение храма".

"Да, может быть, доктор Флуршютц".

"Пустые формы, которые еще живут… внешне выглядят как какое-то там освящение храма, но люди больше не знают, что с ними происходит,,"

"Все еще уладится, господин доктор".

Она стояла перед ним, стройная и пышущая здоровьем.

Флуршютц покачал головой: "Еще никогда ничего не улаживалось., а уж тем более Страшный Суд,, ведь все так похоже, разве нет?"

"И о чем вы только думаете, доктор!.. Но нам нужно собрать своих пациентов".

Возле музыкального павильона бесцельно бродящего Ярецки остановил доброволец доктор Пельцер: "Господин лейтенант, такое впечатление, будто вы что-то ищете".

"Да, стаканчик грога".

"Это просто замечательная идея, господин лейтенант, зима на носу, я сейчас принесу стаканчик грога… но только вы пока присядьте". Он убежал, а Ярецки уселся на стол и начал болтать ногами.

Намереваясь покинуть торжество, мимо него проследовали доктор Вендлинг с супругой, Ярецки поприветствовал их: "Прошу прощения, позвольте представиться, господин старший лейтенант: лейтенант Ярецки, восьмой гессенский пехотный батальон, группа армий "Кронпринц", потеря левой руки вследствие поражения газом под Арментьером".

Вендлинг кинул на него отчужденный взгляд: "Очень приятно, — сказал он, — старший лейтенант доктор Вендлинг".

"Дипломированный инженер Отто Ярецки", — Ярецки почувствовал себя обязанным дополнить свое представление, при этом он навытяжку стоял перед Ханной, чтобы показать, что его представление касалось также и ее.

Ханна Вендлинг сегодня уже имела возможность удивляться многим вещам. Любезным тоном она сказала: "Но то, что случилось с вашей рукой, просто ужасно".

"Так точно, моя милостивая госпожа, ужасно, но справедливо".

"Ну, ну, уважаемый друг, — вмешался Вендлинг, — тут все-таки не приходится говорить о справедливости".

Ярецки поднял палец: "Речь не о юридической справедливости, уважаемый друг… Мы обрели новую справедливость, что значит для человека такое количество членов, если он одинок. Это вы наверняка будете вынуждены признать, моя милостивая госпожа",

"Доброго вам вечера", — сказал Вендлинг,

"Жаль, ужасно жаль, — отпарировал Ярецки, — но, естественно, каждый обречен на свое одиночество. Доброго вечера, господа". И он снова повернулся к своему столу.

"Любопытный человек", — сказала Ханна Вендлинг,

"Нализавшийся дурак", — отрезал ее супруг.

Подошел доброволец Пельцер с двумя бокалами грога и составил ему компанию.

Хугюнау спешил из танцевального зала. Вытер пот со лба, заправил платочек в воротник.

Его остановила сестра Матильда: "Господин Хугюнау, не могли бы вы нам помочь собрать в одну кучу наших пациентов?"

"Почту за честь, милостивая государыня, мне заказать туш?" — он уже намерился было идти к оркестру.