Читаем 1919 полностью

Им пришлось пройти по крайней мере полгорода по улицам, мокрым от дождя и неосвещенным по случаю воздушных налетов, покуда они добрались до длинного, крытого толем барака за проволочным заграждением. Бен Тарбелл сказал, что, как ему ни грустно, по придется им побыть тут некоторое время и что он заставит консула предпринять какие-нибудь шаги, а капитан телеграфировал судовладельцам - может, удастся получить для команды сколько-нибудь денег. Девицы из Красного Креста принесли им поесть - хлеб, мармелад и паштет из мяса, ничего такого, что можно было бы по-настоящему пожевать, - и тонкие одеяла. Двенадцать дней торчали они в этой чертовой дыре, играли в покер, болтали, читали старью газеты. Иногда вечером какая-нибудь оборванная, полупьяная женщина пробиралась мимо пожилого караульного солдата, заглядывала в дверь барака и подмигивала кому-нибудь из ребят, звала в туманный мрак, куда-нибудь за отхожее место. Кое-кому было противно, и сии не шли.

Они сидели взаперти так долго, что, когда наконец пришел помощник и сказал, что их отправляют домой. У них уже не хватило силы орать "ура!". Опять они прошли весь город с запруженными улицами и мигающими сквозь туман газовыми фонарями и погрузились на новый грузовой пароход "Виксбург", только что сдавший груз хлопка. Смешное это было чувство ехать домой пассажиром и весь день валяться на палубе.

В первый солнечный день, когда Джо лежал развалившись на крышке люка, к нему подошел старик Перри. Джо встал. Капитан Перри сказал, что он не имел случая выразить ему свое восхищение тем присутствием духа, которое Джо проявил, догадавшись перерезать тали плотов, и что добрая половина команды обязана ему жизнью. Он сказал, что Джо молодец и что ему следовало бы начать учиться, чтобы выбраться из кубрика, и что американское торговое мореплавание растет с каждым днем благодаря войне и в таких ребятах, как он, ощущается нужда, из него вышел бы прекрасный помощник.

- Напомните мне, мой мальчик, когда мы придем на Хэмптопский рейд, сказал он, - я погляжу, может быть, мне удастся устроить вас на том судне, куда меня назначат. Вам надо будет чуточку подзаняться в мореходных классах, и вы сразу же получите диплом третьего помощника.

Джо осклабился и сказал, что это для него самое подходящее дело. После этого разговора он всю дорогу радовался. Ему не терпелось повидаться с Делл и рассказать ей, что он больше не будет маяться в кубрике. Черт возьми, ему надоело всю жизнь чувствовать себя каторжником.

"Виксбург" стал в док в Ньюпорт-Ньюсе. Никогда еще Джо не видал на Хэмптонском рейде такого количества кораблей. В порту только и было разговору, что о "Дойчланд", только что сдавшей в Балтиморе груз красок. Когда Джо получил расчет, он даже не выпил на прощание с товарищами и побежал на паром, чтобы переправиться в Норфолк. Ох, до чего же медленно двигалось это старое корыто! Только к пяти часам вечера добрался он до Норфолка. Идя по улице, он все боялся, что ее еще не будет дома. Делл была дома и, видимо, обрадовалась ему. Она сказала, что вечером у нее свидание, но он уговорил ее никуда не ходить. В конце-то концов, они ведь помолвлены. Они вышли и поели мороженого в кондитерской, и она рассказала ему, что она теперь служит у "Дюпонов" и получает на десять долларов в неделю больше, и все ее знакомые мальчики и даже девушки работают на военных заводах, и некоторые зарабатывают до пятнадцати долларов в день и покупают себе автомобили, и у того мальчика, с которым она сегодня условилась встретиться, собственный "паккард". До Джо нескоро дошла очередь рассказать ей, что ему сказал старик Перри, и она ужасно разволновалась, как это в них пустили торпеду, и сказала, отчего бы ему не начать работать в ньюпортских доках и зарабатывать настоящие деньги, не нравится ей, что в него каждую минуту могут пустить торпеду, но Джо сказал, что он теперь ни за что не бросит моря, ведь ему наконец-то представился случай выдвинуться. Она спросила, сколько он будет получать в качестве третьего помощника на грузовом пароходе, и он сказал, что сто двадцать пять в месяц, но, кроме того, постоянно будут выдаваться премии за опасную зону, и сейчас строят много новых судов, так что, в общем, он думает, перспективы блестящие.

Перейти на страницу:

Похожие книги

В круге первом
В круге первом

Во втором томе 30-томного Собрания сочинений печатается роман «В круге первом». В «Божественной комедии» Данте поместил в «круг первый», самый легкий круг Ада, античных мудрецов. У Солженицына заключенные инженеры и ученые свезены из разных лагерей в спецтюрьму – научно-исследовательский институт, прозванный «шарашкой», где разрабатывают секретную телефонию, государственный заказ. Плотное действие романа умещается всего в три декабрьских дня 1949 года и разворачивается, помимо «шарашки», в кабинете министра Госбезопасности, в студенческом общежитии, на даче Сталина, и на просторах Подмосковья, и на «приеме» в доме сталинского вельможи, и в арестных боксах Лубянки. Динамичный сюжет развивается вокруг поиска дипломата, выдавшего государственную тайну. Переплетение ярких характеров, недюжинных умов, любовная тяга к вольным сотрудницам института, споры и раздумья о судьбах России, о нравственной позиции и личном участии каждого в истории страны.А.И.Солженицын задумал роман в 1948–1949 гг., будучи заключенным в спецтюрьме в Марфино под Москвой. Начал писать в 1955-м, последнюю редакцию сделал в 1968-м, посвятил «друзьям по шарашке».

Александр Исаевич Солженицын

Проза / Историческая проза / Классическая проза / Русская классическая проза
К востоку от Эдема
К востоку от Эдема

Шедевр «позднего» Джона Стейнбека. «Все, что я написал ранее, в известном смысле было лишь подготовкой к созданию этого романа», – говорил писатель о своем произведении.Роман, который вызвал бурю возмущения консервативно настроенных критиков, надолго занял первое место среди национальных бестселлеров и лег в основу классического фильма с Джеймсом Дином в главной роли.Семейная сага…История страстной любви и ненависти, доверия и предательства, ошибок и преступлений…Но прежде всего – история двух сыновей калифорнийца Адама Траска, своеобразных Каина и Авеля. Каждый из них ищет себя в этом мире, но как же разнятся дороги, которые они выбирают…«Ты можешь» – эти слова из библейского апокрифа становятся своеобразным символом романа.Ты можешь – творить зло или добро, стать жертвой или безжалостным хищником.

Джон Стейнбек , Джон Эрнст Стейнбек , О. Сорока

Проза / Зарубежная классическая проза / Классическая проза / Зарубежная классика / Классическая литература