1920 год. Советско-польская война

В то время как кипел упорный бой за Радимин и начинал колебаться наиболее ответственный участок Польского фронта на предмостье, так как путь от Радимина к Варшаве был кратчайшим и не превышал 23 км, в это самое время польской радиостанцией был перехвачен приказ по 16-й красной армии, назначавший общую ее атаку на Варшавское предместье на 14 августа. По словам ген. Сикорского, этот приказ произвел на Варшаву впечатление громового удара. Он утвердил ген. Галлера в мысли, что с утра 14 августа Варшава будет концентрически атакована тремя советскими армиями, т. е. 15-й, 3-й и 16-й. Поэтому ген. Галлер поспешил распорядиться о переходе в наступление 5-й польской армии с рассветом 14 августа, чтобы этим наступлением оттянуть от Варшавы часть красных сил, и распорядился о введении в дело с утра же 14 августа для ликвидации Радиминского прорыва всех свободных еще резервов фронта и 1-й армии в общем количестве двух дивизий (1-я Литовско-белорусская и 10-я пехотная).

Галлер особенно настаивал на скорейшем вступлении в дело 5-й польской армии, опасаясь, что 3-я красная армия успеет вся переправиться на южный берег Буга до того времени, как обозначатся результаты наступления 5-й армии. Сикорский иначе расценивал обстановку. Он не забывал, что «войска 4-й красной армии и 3-го конного корпуса, подобно градовой туче, нависли над 5-й армией (польской), грозя ей окружением, а в случае быстрого удара по нашим (польским) тылам, грозя и полным разгромом северного польского крыла». По расчетам Сикорского, все это могло произойти в течение трех суток времени. Его армия была еще не готова к наступлению. После долгих споров ему удалось добиться отсрочки начала наступления до полудня 14 августа.

Так, генеральное сражение завязывалось в благоприятных для нас условиях. Прорыв двух красных дивизий под Радимином дал не только крупный тактический успех, обещавший развиться в оперативный, но дал и несравненно больший моральный успех. Он явился очередным громовым ударом по психике польского высшего командования. Забывая о «градовой туче» в виде охватывающего крыла красного Западного фронта, это командование вновь стремится всеми мерами спасти только Варшаву от нависшей над нею грозы. Это сказывается на торопливости введения в дело 5-й польской армии, действия которой, в представлении ген. Галлера, должны иметь не самодовлеющий характер, а лишь содействие благополучному разрешению радиминского кризиса.

В такой обстановке, нам кажется, красному командованию надлежало стремиться использовать радиминский успех до размеров частной победы. Возможности к этому были. Можно было с 13 августа начать сближать оси движения прочих дивизий 16-й армии к радиминскому узлу боя. Эта концентрация привела бы к последовательному до конца претворению в жизнь идеи командзапа о нанесении удара 16-й армией своим сильным правым флангом севернее Варшавы. Характер Радиминского сражения диктовал особую необходимость установления единства управления на поле боя. Это можно было сделать, включив 21-ю стрелковую дивизию в состав 16-й армии. Между тем наши силы не получили дальнейшего приращения на этом весьма важном для противника участке сражения. Последовательно подходившие к Варшавскому предместью дивизии 16-й армии также последовательно вступали в дело, каждая на своем участке, без надлежащего сосредоточения усилий на каком-либо определенном участке поля сражения, что являлось следствием, на наш взгляд, чрезвычайно удаленного от места боя расположения командования 16-й армии, штаб которой находился в Высоко-Литовске, в 120 км от линии фронта.

Повинуясь настоятельным требованиям ген. Галлера, ген. Сикорский к полудню 14 августа развернул на 25-километровом фронте Борково – Завады – Сахоцин 1-й эшелон своей атаки в составе 18-й и добровольческой пехотных дивизий, 18-й пехотной бригады, Сибирской бригады и 8-й кавалерийской бригады. В резерве оставалась 17-я пехотная дивизия. На марше из Варшавы в Модлин были 17-я пехотная бригада (9-й пехотной дивизии) и 9-я кавалерийская бригада. Правый фланг всей группировки опирался на форты Модлина. Все эти силы должны были перейти в наступление в полдень 14 августа в северо-восточном направлении, имея ближайшим объектом своих действий Насельск. Здесь мы видим проявление инициативы Сикорского, который шире истолковал свою задачу, чем ему ставил Галлер. Последний мыслил, что удар 5-й польской армии в Восточном направлении будет грозить флангу 3-й красной армии, якобы переправляющейся через Буг; Сикорский же, исходя из соображений, что ось движения 15-й красной армии нацелена на Плонск, а 3-й армии – на Насельск, рассчитывал облическим[9] ударом бить по стыку 15-й и 3-й красных армий, угрожая затем фланговым ударом сильной группировке красных в районе Цеханова.